Стратегическое партнёрство Японии и Вьетнама: интересы и ограничители

Полный текст

Введение

Отношения Японии и Вьетнама в начале XXI в. демонстрируют тенденцию к комплексному улучшению и развитию во всех областях. Хотя взаимодействие стало наращиваться в 1990-е годы, именно за последние два десятилетия произошёл существенный прогресс в сотрудничестве как в сфере политики и безопасности, так и в экономике. Как отражение этих тенденций, в 2006 г. Япония и Вьетнам договорились о построении стратегического партнёрства, а в 2014 г. повысили уровень отношений до «широкомасштабного стратегического партнёрства в целях мира и процветания в Азии». Во время нахождения у власти в Японии в качестве премьер-министра Синдзо Абэ (2006–2007 и 2012–2020 гг.), занимавшего этот пост дольше всех в истории страны во время второго срока, удалось сформулировать полноценную внешнеполитическую стратегию и реализовать большое количество мер, направленных на её претворение в жизнь. Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) в целом и отдельные государства Юго-Восточной Азии (ЮВА) в частности стали странами, улучшение отношений с которыми кабинет С. Абэ ставил в качестве одного из своих внешнеполитических приоритетов [Phan Xuan Dung 2020]. На направлении ЮВА японский премьер смог добиться довольно многого, но из всех стран региона в комплексном расширении сотрудничества именно с Вьетнамом Японии удалось достичь самого значительного прогресса и вывести отношения на новый уровень.

Процессы интенсификации связей Японии и Вьетнама ставят вопросы о том, какие интересы преследуют обе страны в сферах политики и безопасности, какого прогресса им удалось достичь и в чём состоят ограничители на пути дальнейшего расширения сотрудничества. Вопрос о мотивации Токио и Ханоя имеет большое значение для понимания современного характера отношений двух стран и объяснения причин их довольно стремительного развития с середины 2000-х годов. Анализ препятствий на пути дальнейшего сближения также важен для оценки перспектив развития двухсторонних контактов. Особую актуальность данная проблематика приобретает в связи с выдвижением рядом стран, включая Японию и США, Индо-Тихоокеанских стратегий и стремлением добиться поддержки стран АСЕАН в этом вопросе, а также с усилением стратегической конкуренции между США и КНР, сохранением кардинальных разногласий по вопросам безопасности в Азии между Китаем и Японией и непрекращающейся напряжённостью конфликта в Южно-Китайском море (ЮКМ).

Отношения Японии и Вьетнама обычно исследуются как одна из составляющих отношений Токио со странами АСЕАН, в особенности в контексте расширения сотрудничества в сфере безопасности [Cook 2016], либо при изучении отношений Вьетнама с ведущими региональными игроками [Choong 2021] и потенциального членства в Quad [Терских 2021]. И только в последнее время в связи с усилением интенсивности взаимодействия данное стратегическое партнёрство стало обращать на себя сфокусированное внимание исследователей [Мурашёва 2010; Pham Quang Minh, Pham Le Da Huong 2014; Le Hong Hiep 2017; Phan Xuan Dung 2020; Hyunh Tam Sang 2021]. В то же время большинство исследователей делает акцент на углублении стратегического партнёрства и практически не рассматривает его пределы либо уделяет этому незначительное внимание. Данная статья позволяет заполнить этот пробел благодаря попытке объективного анализа интересов и ограничителей на пути дальнейшего сближения Токио и Ханоя.

В теории международных отношений в качестве теоретико-методологической основы выступает синтез неоклассического реализма и конструктивизма. Неоклассический реализм позволяет проанализировать основные структурные характеристики и интересы двух стран при их сближении (alignment), исходя из их роли в региональной расстановке сил и позиций по поводу устройства регионального порядка. При этом он позволяет учитывать внутристрановые факторы, которые оказывают влияние на формирование внешнеполитических стратегий, такие как особенности стратегической культуры, позиции элит и т. д. Конструктивизм полезен при изучении того, как партнёры воспринимают друг друга и на что направлены угрозы в сфере безопасности. Структурно-системный подход позволяет рассмотреть сотрудничество Японии и Вьетнама в контексте отношений Токио со странами АСЕАН и международных отношений в Восточной Азии и Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР).

Статья написана на основе официальных источников профильных министерств Японии и Вьетнама на английском и японском языках, исследовательской литературы, представленной преимущественно вьетнамскими и в меньшей степени японскими исследователями, а также последних новостных сообщений.  В работах вьетнамских исследователей заметен консенсус по поводу значимости стратегического и экономического взаимодействия двух стран и тренда на укрепление сотрудничества [Pham Quang Minh, Pham Le Da Huong 2014; Le Hong Hiep 2017; Phan Xuan Dung 2020; Hyunh Tam Sang 2021]. Японские эксперты рассматривают сближение Токио и Ханоя в более широком контексте стратегической конкуренции между Японией и Китаем и различными версиями регионального порядка, представленными концепцией Свободного и открытого ИТР и инициативой Пояса и Пути [Сёдзи 2020].

Эволюция отношений в сферах политики и безопасности

Отношения Японии и Вьетнама имеют длительную историю начиная с VIII в., но их взаимодействие было нерегулярным и преимущественно торговым. Во время войны на Тихом океане в 1941–1945 гг. Япония оккупировала Французский Индокитай, в том числе Вьетнам, что сопровождалось борьбой вьетнамцев против японских военных и сотрудничавшей с ними французской администрации [Pham Quang Minh, Pham Le Da Huong 2014: 81–82]. В период разделения Вьетнама Токио поддерживал официальные отношения с Южным Вьетнамом. Дипломатические отношения с ДРВ были установлены 21 сентября 1973 г., через восемь месяцев после заключения Парижского соглашения. Провозглашение «доктрины Фукуда» в 1977 г., в которой Япония фактически отказывалась от военной роли в регионе, привело к тому, что страны АСЕАН стали расширять с ней прагматичное экономическое сотрудничество. Отношения с СРВ в биполярный период были довольно холодными из-за конфликтности на Индокитайском полуострове и вовлеченности Ханоя в конфликт в Камбодже [Ibid: 82].

Новый период в отношениях Японии и Вьетнама начался в 1990-е годы с окончательным завершением конфликтов на Индокитайском полуострове, расширением АСЕАН и стабилизацией в ЮВА. Правительство Японии поддерживало присоединение стран субрегиона к Ассоциации и стало проводить политику, нацеленную на стимулирование развития государств Индокитайского полуострова и ликвидацию их отставания от остальных стран группировки [Ibid: 83]. С 1992 г. Япония возобновила предоставление Вьетнаму экономической помощи по линии Официальной помощи развитию (ОПР). С конца 2000-х годов Япония институционализировала сотрудничество с субрегионом Большого Меконга, а с 2009 г. стали проводиться ежегодные саммиты с пятью государствами Индокитайского полуострова.

Во многом качественное развитие отношений Японии и Вьетнама является заслугой японского премьер-министра С. Абэ [Phan Xuan Dung 2020]. В октябре 2006 г. премьер-министры Нгуен Тан Зунг и С. Абэ подписали Совместное заявление о построении стратегического партнёрства во имя мира и процветания в Азии, в котором стороны договорились расширять сотрудничество и диалог в сферах политики, безопасности, экономики, усиливать координацию и расширять гуманитарные контакты. Вьетнам отметил важное значение ОПР в социально-экономическом развитии страны, а Япония заявила о поддержке политики обновления «дой мой» и интеграции Вьетнама в мировую экономику [Japan – Vietnam Joint Statement 2006]. В 2007 г. премьер-министр Японии Фукуда Ясуо и президент Вьетнама Нгуен Минь Чьет подписали Повестку построения стратегического партнёрства, предполагающую следующие области сотрудничества: 1) диалог в сфере политики и безопасности, обмены в сфере безопасности; 2) всеобъемлющее экономическое партнёрство; 3) содействие укреплению правовых институтов и помощь в проведении реформ; 4) научно-техническое сотрудничество; 5) сотрудничество в сфере климата, экологии, природных ресурсов и энергетики; 6) улучшение взаимопонимания; 7) сотрудничество на международной арене [Agenda 2009]. В апреле 2009 г. генеральный секретарь ЦК КПВ Нонг Дык Мань посетил Японию и совместно с японским премьером Асо Таро принял Японско-вьетнамское заявление о стратегическом партнёрстве в целях мира и процветания в Азии. В заявлении содержится договорённость углублять стратегическое партнёрство и проводить ежегодные саммиты и заседание Комиссии по сотрудничеству Японии и Вьетнама [Japan – Vietnam Joint Statement 2009].

Данные договоренности привели к значительной активизации контактов между правительствами, парламентами и обществами обеих стран. В 2010-е годы произошло существенное усиление и диверсификация сотрудничества в области безопасности [Le Hong Hiep 2017: 4]. В 2011 г. страны подписали Меморандум между министерствами обороны о двустороннем сотрудничестве и обменах в сфере безопасности, который заложил основы взаимодействия как по линии береговой охраны, так и на уровне министерств обороны, генеральных штабов и различных родов войск вооруженных сил. Предметом сотрудничества являются как традиционные, так нетрадиционные вызовы и угрозы безопасности, включая вопросы безопасности на море, борьбы с терроризмом и организованной преступностью, кибербезопасности, ликвидации последствий стихийных бедствий, поисково-спасательных операций и т. п. [Pham Quang Minh, Pham Le Da Huong 2014: 86]. С 2012 г. стал проводиться диалог по политике в области безопасности, а с 2013 г. – консультации на уровне заместителей министров [Hyunh Tam Sang 2021: 5]. Япония помогает СРВ совершенствовать подготовку береговой охраны с помощью совместных тренировок, программ повышения квалификации и т. д. Значение подобного сотрудничества для Вьетнама велико, так как основное противостояние в территориальных спорах с Китаем в ЮКМ осуществляется на уровне береговой охраны, а Китай обладает намного большим количеством кораблей и лучшим их оснащением [Le Hong Hiep 2017: 4–5].

После того как С. Абэ снова занял пост премьер-министра Японии, в 2013 г. он посетил все страны ЮВА, выбрав Вьетнам в качестве первой. Японский премьер стал делать акцент на стратегическую значимость данного региона, географически расположенного между Тихим и Индийским океанами, вывел отношения со странами АСЕАН на уровень одного из внешнеполитических приоритетов и сформулировал претензии Японии на новую роль в сфере безопасности как одной из ведущих региональных держав на расширенном Индо-Тихоокеанском пространстве [Cook 2016]. В марте 2014 г. президент СРВ Чыонг Тан Шанг посетил Японию, и в ходе саммита с японским премьером С. Абэ было объявлено о повышении уровня отношений со «стратегического партнёрства» до «широкомасштабного стратегического партнёрства в целях мира и процветания в Азии», предполагавшего обширную повестку сотрудничества и дальнейшее углубление отношений [Japan – Vietnam Joint Statement 2014]. В 2017 г. вслед за премьер-министром С. Абэ Вьетнам впервые за всю историю отношений посетил император Японии [Le Hong Hiep 2017: 2].

В данный период можно отметить активное углубление связей в области безопасности. После инцидента по поводу буровой установки между Вьетнамом и КНР около Парасельских островов в 2014 г. правительство Японии передало Ханою шесть бывших в эксплуатации кораблей для пополнения состава береговой охраны. В апреле 2016 г. морские силы самообороны Японии (МССЯ) впервые посетили порт Камрань и провели совместные с вьетнамской стороной учения. В сентябре 2018 г. в тот же порт впервые нанесла визит подводная лодка МССЯ, которая затем также впервые вышла на учения в ЮКМ. В июне 2019 г. страны провели военно-морские учения у юго-восточного побережья Вьетнама, а в октябре был подписан меморандум, в котором стороны договаривались проводить регулярные консультации на уровне заместителей министров и чаще делать визиты в порты [Hyunh Tam Sang 2021: 5–6]. В 2015–2016 гг. С. Абэ пообещал Вьетнаму поставить шесть новых кораблей береговой охраны, и в июле 2020 г. была достигнута договорённость о том, что Японское агентство международного сотрудничества предоставит вьетнамскому правительству льготный кредит по линии ОПР на эти цели в сумме 347 млн долл. Новые корабли, как ожидается, смогут позволить Вьетнаму более эффективно осуществлять поисково-спасательные операции, правоохранительную деятельность, обеспечивать безопасность и свободу судоходства [Japan supports 2020].

После ухода С. Абэ в отставку в сентябре 2019 г. премьер-министр Суга Ёсихидэ продолжил внешнеполитический курс предшественника. В качестве своей первой зарубежной страны для посещения в октябре 2020 г. он выбрал Вьетнам. Безусловно, на выбор повлиял также тот факт, что из-за пандемии COVID-19 две ключевые для Японии страны, в которые её лидеры традиционно наносили визиты первыми – США и КНР, – были фактически недоступны для визита. Однако посещение именно Вьетнама (а не другой азиатской страны, например) отражает то значение, которое Япония придаёт связям с ним. Углубление сотрудничества в сферах политики, безопасности и экономики стало ключевым моментом визита Ё. Суга и его саммита с вьетнамским коллегой Нгуен Суан Фуком. Японский премьер назвал Вьетнам краеугольным камнем в реализации Свободного и открытого ИТР, а вьетнамский лидер поддержал вклад Японии в мир, стабильность и развитие в регионе и во всём мире в целом. Они выразили приверженность принципам поддержания мира, безопасности, свободы судоходства и пролётов, мирного разрешения споров в ЮКМ. Стороны также достигли принципиальной договорённости о том, что Япония будет иметь возможность экспортировать патрульные самолёты, радары и другие виды вооружений, а также военные технологии во Вьетнам. Правительство Японии только в 2014 г. отменило запрет на экспорт вооружений, военных технологий и продукции двойного назначения и пока является новым игроком на данном рынке. Сотрудничество по совместному преодолению последствий пандемии COVID-19, а также расширение экономических взаимосвязей на фоне диверсификации Японией своих производственных сетей также стали важными темами повестки лидеров двух стран. Они договорились восстановить воздушное сообщение и создать упрощённый режим допуска для бизнесменов и рабочих [On Suga’s 2020].

В сентябре 2021 г. министр обороны Японии Киси Нобуо во время встречи со своим вьетнамским коллегой Фан Ван Зянгом подписал соглашение, позволяющее осуществлять экспорт японского вооружения и технологий Вьетнаму. Предполагается, что оно позволит ускорить реализацию сделки по продаже кораблей береговой охраны. Вьетнам же со своей стороны диверсифицирует источники получения вооружений. Н. Киси заявил, что стороны договорились работать вместе над созданием порядка, основанного на правилах, и подтвердили важность свободы судоходства и пролётов [Japan inks 2021]. Помимо этого, в ноябре 2021 г. Япония и Вьетнам заключили соглашение по сотрудничеству в области кибербезопасности. Хотя Китай напрямую не назывался в качестве причины заключения соглашения, страны указали на опасность действий других игроков в ИТР, представляющих собой вызов международному порядку.

Следует отметить тот факт, что в марте 2020 г. Вьетнам принял участие в заседании Четырехстороннего диалога в области безопасности (Quadrilateral Security Dialogue, Quad) в расширенном составе Quad+ в формате видеоконференции. Помимо участников самого Quad – Японии, США, Австралии и Индии – на заседании присутствовали представители Южной Кореи, Вьетнама и Новой Зеландии. На расширенном заседании Quad+ обсуждались вопросы сотрудничества в борьбе с пандемией COVID-19 и преодоления её последствий, включая договорённости о регулярных консультациях на рабочем уровне. И в Вашингтоне, и в Токио периодически делались заявления о том, что в Quad могут пригласить другие страны либо сформировать отдельный постоянный формат Quad+, и Вьетнам рассматривается как один из возможных членов нового объединения в случае, если оно будет сформировано [Hyunh Tam Sang 2021: 7].

Вьетнамцы положительно относятся к Японии, что можно увидеть на примере проведённого МИД Японии в 2019 г. опроса общественного мнения среди стран АСЕАН, в котором большинство респондентов составили специалисты или люди с высшим образованием. Япония была названа самой важной страной для Вьетнама (68 % опрошенных), далее – США (58 %), Южная Корея (53 %), КНР (43 %), Россия (27 %). Аналогичный вопрос, сформулированный в будущем времени, также показал, что Япония будет стоять на первом месте (54 %), а США ‒ на втором (47 %). Япония также возглавила список стран, которым Вьетнам доверяет (37 %), далее Россия (20 %) и США (12 %). Китаю доверяют всего 2 % опрошенных. Вьетнамцев интересует японская экономика и технологии, культура и традиции, туризм и наука. Дружественными отношения с Токио назвали 58 % респондентов и довольно дружественными – 36 %, что вызвано экономическим сотрудничеством (на это указали 70 % респондентов), хорошими отношениями (53 %), помощью экономическому развитию (53 %), участием Японии в решении глобальных проблем (49 %) и стабильности мировой экономики (47 %). 61 % опрошенных заявили о том, что Япония вносит вклад в сохранение мира и стабилизацию международного порядка, и 34 % ответили, что скорее да, чем нет. Помимо этого, 79 % респондентов высоко оценили вклад Японии в поддержку построения Сообщества АСЕАН. Отвечая на вопрос о том, сотрудничество с какими странами важно для реализации «Индо-Тихоокеанского видения АСЕАН», опрошенные выделили такие страны, как Соединенные Штаты (53 %), Япония (48 %), Индия (39 %) и Китай (27 %) [Кайгай 2019].

Области совпадения интересов Японии и Вьетнама и пределы сближения двух стран

Причины столь стремительной интенсификации сотрудничества заключаются в том, что стратегические интересы стран совпадают в высокой степени, какие-либо серьезные разногласия отсутствуют, экономические связи носят тесный и взаимовыгодный характер, элиты и общества обеих стран доверяют друг другу. Экономическая значимость Вьетнама как довольно крупного и динамично развивающегося рынка с достаточно высоким уровнем трудовых ресурсов при их относительно низкой стоимости и его заинтересованность в японском капитале и технологиях в целях модернизации являются одним из главных драйверов сотрудничества [Мурашёва 2010: 145–147]. В настоящее время во Вьетнаме именно Япония рассматривается как самый перспективный стратегический партнёр [Le Hong Hiep 2017: 5–6]. Стратегические интересы этих стран совпадают в том, что касается сохранения такого регионального порядка в Восточной Азии, который позволил бы входящим странам обеспечивать свою безопасность и участвовать в его форматировании. Япония и Вьетнам не хотели бы видеть Китай доминирующей державой, определяющей региональный порядок в Азии и на Индо-Тихоокеанском пространстве в одностороннем порядке. Наличие территориальных споров в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, в которых соответственно и Вьетнам, и Япония сталкиваются с противоречащей их интересам политикой КНР, объективно работает на усиление сотрудничества двух стран. Поскольку баланс сил в регионе смещается в пользу Китая, для Вьетнама становится важнее усиливать сотрудничество с другими крупными региональными игроками для того, чтобы Пекин не смог переформатировать региональный порядок в свою пользу, в особенности в территориальном споре в ЮКМ. Япония является привлекательным партнером, так как она является мощной и в военном, и в экономическом плане державой, которая сама заинтересована в поддержании баланса сил в ЮВА [Pham Quang Minh, Pham Le Da Huong 2014: 86; Le Hong Hiep 2017: 5–6; Hyunh Tam Sang 2021: 5]. Улучшение отношений Вьетнама и США также является положительным фактором для сближения Токио и Ханоя [Мурашёва 2010: 148–149].

Безусловно, Вьетнам проводит многовекторную политику: хотя в 2010-е годы Ханой стал активно развивать отношения с США и Японией из-за опасений по поводу деятельности Китая, он всё же стремится сохранять баланс между основными игроками и поддерживать сплочённость АСЕАН, чтобы группировка продолжала играть стабилизирующую роль в региональной безопасности. Этот курс служит цели сохранить свободу выбора и стратегического манёвра [Choong 2021: 5, 8] и, с учетом потенциала Вьетнама как четвёртой страны по уровню ВВП и расходов на оборону в АСЕАН, позволяет ставить вопрос о нём как о поднимающейся державе среднего уровня (middle power) [Вершинина 2020]. Внешняя политика Вьетнама традиционно основывалась на принципах «трёх нет» (отказа от присоединения к военным альянсам, размещения военных баз других государств и объединения с другими странами против третьих государств). Вышедшая в 2019 г. Белая книга по безопасности Вьетнама добавила к этим принципам «четвёртое нет» – отказ от применения силы или угрозы её применения. Кроме того, в ней декларировалась готовность Ханоя в случае необходимости развивать сотрудничество в сфере безопасности с государствами ИТР [Vietnam National Defence 2019: 23–24].

Япония, в свою очередь, рассматривает ЮВА как важный регион для продвижения концепции Свободного и открытого ИТР [Гайко сэйсё 2019: 24] и стремится заручиться поддержкой стран АСЕАН для построения основанного на правилах порядка (rules-based order). Токио стремится предоставить странам региона альтернативу Китаю – и в экономике, и в сфере безопасности, ‒ чтобы не дать ему стать доминирующей державой. Вьетнам особенно важен для Японии как страна, также сталкивающаяся с вызовами со стороны КНР [Cook 2016: 2, Phan Xuan Dung 2020; Hyunh Tam Sang 2021: 5–7]. ЮКМ имеет стратегическую и экономическую значимость для Японии, и Токио поддерживает позицию Вьетнама. Страны выступают за соблюдение международного права, включая Конвенцию ООН по морскому праву, свободу судоходства и пролётов, мирное разрешение конфликта, скорейшее принятие кодекса поведения сторон в ЮКМ и против агрессивных действий [Japan – Vietnam Joint Statement 2014]. С одной стороны, Япония критикует КНР более жёстко, чем Вьетнам. Например, она стала одной из немногих стран, которые вместе с США и Австралией призвали к обязательному исполнению Китаем решения 2016 г. Гаагского арбитража по ЮКМ [Arbitration 2016]. С другой стороны, Япония занимает более гибкую и менее антагонистичную позицию по отношению к КНР, чем США, что делает её более удобным партнёром.

Различия во внешнеполитических стратегиях предопределяют и пределы дальнейшего сближения двух стран. Япония связана с США тесным военно-политическим союзом, а Вьетнам, несмотря на укрепление отношений с Токио и Вашингтоном, всё же не готов к подобным отношениям и  вступлению в какие-либо блоки. Он существенно уступает по комплексной мощи ведущим региональным державам, таким как Япония и Китай. Ханой тесно связан отношениями экономического сотрудничества с КНР и не готов проводить существенно более жёсткий курс по отношению к Пекину из-за опасений по поводу возможных последствий этого шага, в особенности в территориальном конфликте в ЮКМ. Помимо этого, не только для вьетнамо-китайских, но и для китайско-японских отношений характерна ассиметричная экономическая взаимозависимость, и сама Япония не заинтересована в том, чтобы чрезмерно антагонизировать Китай. Из-за опасений по поводу возможной реакции Китая в Восточно-Китайском море она, например, не проводит операций по свободе судоходства в ЮКМ, как это делают США. Более того, сама Япония всё ещё связана конституционными ограничениями на использование сил самообороны за рубежом и не может выступать столь же значимым военным игроком в регионе, как Соединённые Штаты [Le Hong Hiep 2017: 6].

Вьетнам стремится продвигать «Индо-Тихоокеанское видение АСЕАН», предполагающее сохранение баланса в отношениях стран группировки с внешними игроками, и работает на укрепление единства Ассоциации и сохранение её роли в регионе. У стран ЮВА существуют опасения, что Япония заинтересована в них не столько как в полноценных партнёрах, сколько как в объектах [Cook 2016: 10], которые должны поддерживать её взгляды на Свободный и открытый ИТР. Страны же АСЕАН не хотят делать выбор в пользу того или иного ведущего игрока, понимая, что поддержка Свободного и открытого ИТР может привести к жёсткой реакции со стороны Китая, который воспринимает эту концепцию как направленную на его сдерживание. Более того, региональные игроки не считают, что это поможет им сохранить центральное положение группировки в региональной архитектуре [Сёдзи 2020: 38–42]. В связи с этим интерес представляет вопрос о перспективах вступления Вьетнама в Quad в случае его расширения или формирования отдельного расширенного формата Quad+. В Токио и Вашингтоне указывали на заинтересованность в более интенсивном сотрудничестве с Ханоем. По оценке экспертов, Вьетнам своим участием во встрече Quad+ в марте 2020 г. показал, что он может присоединиться к этому формату и в сфере безопасности для того, чтобы как-то противодействовать политике Китая [Hyunh Tam Sang 2021: 7; Choong 2021: 8]. В то же время Вьетнам явно пока не готов к присоединению к жёстким блокам, поэтому во многом перспективы вступления Ханоя в этот формат будут определяться тем, каковы будут его функции, цели и содержание [Choong 2021: 8] и насколько серьёзными будут опасения руководства Вьетнама по поводу характера и направленности внешней политики КНР [Терских 2021].

Заключение

Проведенное авторами исследование показало, что отношения Японии и СРВ, начиная с середины 2000-х годов стали комплексно развиваться на основе высокой степени совпадения стратегических и геополитических интересов двух стран. Широкомасштабное стратегическое партнёрство основано на сотрудничестве в сферах политики, безопасности и экономики, тесных гуманитарных связях и положительном отношении обществ обеих стран. Регулярный политический диалог и углубление контактов в области безопасности привели к тому, что Вьетнам стал рассматривать Японию как ведущего внешнего партнёра, а Япония стала выделять Вьетнам как одну из наиболее близких региональных держав благодаря близости внешнеполитических приоритетов.

Заинтересованность обеих стран в противодействии изменению регионального порядка в Восточной Азии и ИТР Китаем и давление со стороны Пекина, с которым Япония и Вьетнам сталкиваются в территориальных спорах в ВКМ и ЮКМ, стали одними из ведущих факторов сближения двух стран. И Токио, и Ханой хотели бы видеть региональный порядок, в котором позиции Китая не были бы доминирующими и им не потребовалось бы пренебрегать собственными национальными интересами, поэтому Япония оказывает содействие политике Вьетнама, направленной на поддержание баланса сил в ЮКМ. В то же время страны не готовы к заключению формальных соглашений с обязательствами в области безопасности, так как обе связаны тесными экономическими отношениями с КНР и опасаются её возможной реакции. Япония является самым главным союзником США в регионе, тогда как Вьетнам продолжает проводить политику балансирования между ведущими игроками, сохраняя высокую степень автономии внешней политики. Существующий формат сотрудничества является гибким и позволяет странам реализовывать свои внешнеполитические интересы, не рискуя вызвать ответные меры со стороны Китая.

Несмотря на очерченные пределы, можно предположить, что стратегическое сотрудничество Японии и Вьетнама продолжит расширяться и в будущем в связи с тем, что оно основано на широком совпадении взаимных интересов, как стратегических, так и экономических. Поскольку С. Абэ удалось сформулировать основы Индо-Тихоокеанской стратегии как ключевого направления внешней политики Японии, наиболее вероятно, что и последующие кабинеты будут развивать данное направление, и со стороны Японии следует ожидать высокую степень преемственности данного курса. Заинтересованность Вьетнама в поддержании баланса сил и приобретении технологий также является долгосрочным фактором. Маловероятно, что страны перестанут испытывать давление со стороны КНР. Более того, японский бизнес заинтересован в расширении присутствия на вьетнамском рынке, что поддерживается курсом японского правительства.

Об авторах

Анна Андреевна Киреева

Автор, ответственный за переписку.
Email: a.kireeva@my.mgimo.ru
ORCID iD: 0000-0002-0376-9734

кандидат политических наук, доцент кафедры востоковедения, научный сотрудник Центра комплексного китаеведения и региональных проектов

Список литературы

Дополнительные файлы