Рассказ Нгуен Хюи Тхиепа «Генерал на пенсии» и проблема соцреалистического героя

Полный текст

Памяти Нгуен Хюи Тхиепа (1950-2021), с которым автору посчастливилось не единожды встречаться Введение Нгуен Хюи Тхиеп (Nguyễn Huy Thiệp, 29.04.1950-20.03.2021), автор рассказов, романов, пьес, киносценариев, эссе - без всякого сомнения, знаковая фигура для вьетнамской литературы последней четверти ХХ в., после того как в 1986 г. Коммунистическая партия Вьетнама провозгласила политику обновления (Đổi mới), коренным образом и за очень короткий срок преобразившую страну. За политикой обновления последовало и обновление вьетнамской литературы, также за короткий срок полностью изменившее её «ландшафт». Творчество Нгуен Хюи Тхиепа, главным образом рассказы, широко известно не только во Вьетнаме, но и за границей. Некоторые его произведения переведены на иностранные языки (французский, английский, шведский и т. д.). В стране сразу же после первых публикаций его проза породила буквально шквал откликов в виде статей, подчас диаметрально противоположных и иногда очень эмоциональных, которые выходили как отдельно, так и вместе с его произведениями . Привлекла она и внимание иностранных исследователей, например австралийца Г. Локхарта [Lockhart 1989] или американца П. Зиномана [Zinoman 1994], а также автора этой статьи [Филимонова 1993, 1996, 2017, 2018]. Своим творчеством Нгуен Хюи Тхиеп внёс большой вклад в обновление вьетнамской литературы, на то время соцреалистической, и этот вклад, должно быть, еще долго будет изучаться. В данной статье одно из наиболее известных произведений писателя рассказ «Генерал на пенсии» (Tướng về hưu) рассматривается как раз в ракурсе его отношения к соцреализму, а именно в свете проблемы соцреалистического героя, что, как представляется, до сих пор ещё не делалось. Известно, что до периода обновления литература Севера страны (ДРВ) почти полвека развивалась в рамках одного художественного метода - социалистического реализма. Курс на него был провозглашён еще в известных «Тезисах о культуре» (Đề cương văn hóa, 1943). В этом документе, впервые определившем политику партии в области культуры и основы взаимоотношений её с творческой интеллигенцией, был провозглашен курс на национально-освободительную революцию под руководством Коммунистической партии, частью которой должна была стать и культурная революция, социалистическая по своей сути. Тезисы определяли такие принципы культурной политики партии, как национальный характер, народность и научность, а также ближайшие и долгосрочные цели и задачи. В частности, в тезисах прямо провозглашался разрыв с предшествующей культурной традицией: в области идеологии - это необходимость борьбы с «ошибочными» и «вредными» учениями Конфуция и Мэн-цзы, а также философскими учениями Декарта, Бергсона, Канта, Ницше и др., а в области художественного творчества - необходимость борьбы с классицизмом, романтизмом, натурализмом и символизмом за победу социалистического реализма (выделено авт. - Т.Ф.) [Về sự lãnh đạo của Đảng 1960: 187]. Само понятие метода социалистического реализма, оформившееся в СССР в 1934 г., было заимствовано и перенесено на вьетнамскую почву Коммунистической партией Индокитая для решения своих политико-идеологических задач, схожих с теми, которые возникли в Советском Союзе в ходе строительства социализма. Не зря в «Тезисах» прямо говорится, что «Новая вьетнамская культура, руководимая и направляемая КПИК, должна быть культурой социалистической или советской (как, например, культура в СССР)» (выделено авт. - Т.Ф.) [Về sự lãnh đạo của Đảng 1960: 186]. В дальнейшем партия постоянно проводила разного рода совещания и принимала документы о деятельности в сфере культуры и работе с творческой интеллигенцией, тем самым подчёркивая свое исключительное внимание к этим вопросам, поскольку справедливо видела в литературе и искусстве мощное орудие воспитания народных масс в духе идеалов социализма. ДРВ импортировала из СССР не только теорию соцреализма, но и его литературную практику. В первые десятилетия после Августовской революции был переведён целый ряд произведений «классической» советской соцреалистической литературы: «Мать» М. Горького, «Железный поток» А. Серафимовича, «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Поднятая целина» М. Шолохова, «Молодая гвардия» А. Фадеева, «Повесть о настоящем человеке» Б. Полевого и некоторые другие. Постепенно во Вьетнаме родилась собственная литература социалистического реализма, давшая такие образцы прозы, как «Угольный край» (Vùng mỏ, 1951) Во Хюи Тама (Võ Huy Tâm), «Супруги А Фу» (Vợ chồng A Phủ, 1954) То Хоая (Tô Hoài), «Страна поднимается» (Đất nước đứng lên, 1956) Нгуен Нгока (Nguyên Ngọc), «Мощёный дворик» (Сái sân gạch) и «Весенний урожай» (Vụ lúa chiêm, 1961) Дао Ву (Đào Vũ), «Противостояние» (Xung đột, 1959) и «Сезон сбора арахиса» (Mùa lạc, 1960) Нгуен Кхая (Nguyễn Khải), «Рушатся берега» (Vỡ bờ, 1962) Нгуен Динь Тхи (Nguyễn Đình Thi), «Утро» (Buổi sáng,1976 ) Нгуен Тхи Нгок Ту (Nguyễn Thị Ngọc Tú), «Остров Чам» (Cù lao Tràm, 1985) Нгуен Мань Туана (Nguyễn Mạnh Tuấn) и многие другие. К сожалению, особенности вьетнамского варианта соцреализма, как представляется, наиболее реализованного в литературной практике этой страны художественного метода, до сих пор не изучены . Хотя заслуживающие внимания попытки в этом направлении предпринимались, например, такими известными вьетнамскими литературоведами, как Хоанг Нгок Хиен [Hoàng Ngọc Hiến 1979] и Чан Динь Шы [Trần Đình Sử 2002]. Интересен и процесс становления метода во Вьетнаме, и факт его «тихого» исчезновения после провозглашения политики обновления, который так и не осмыслен. В официальной формулировке, принятой на Первом съезде советских писателей (Москва, 1934 г.), определение социалистического реализма звучит следующим образом: «Социалистический реализм требует от художника правдивого, исторически конкретного изображения действительности в её революционном развитии. При этом правдивость и историческая конкретность художественного изображения действительности должна сочетаться с задачей идейной переделки и воспитания трудящихся в духе социализма» [Словарь 1974: 365]. Именно задаче идейной переделки и воспитания трудящихся «в духе социализма» отвечало наличие такого обязательного компонента соцреалистической литературы, как положительный герой: либо сознательный строитель новой жизни или борец за неё, либо человек, находящийся в процессе становления, на пути к тому, чтобы стать активным строителем или борцом и служить примером для подражания. Как Павел Власов и его мать, как Павел Корчагин и некоторые другие очень хорошо известные во Вьетнаме герои. Как коммунист Кхак из романа «Рушатся берега», крестьянин Ам из дилогии «Мощёный дворик» и «Весенний урожай», как представитель малых народов Нуп из повести «Страна поднимается» или полные надежд на счастливое светлое будущее герои рассказа «Сезон сбора арахиса». В соответствии с этой задачей после Августовской революции во вьетнамской литературе соцреализма сформировался новый тип героя, соответствующий новому времени. В духе марксистско-ленинской классовой теории это должен был быть представитель трудящихся масс: рабочий, крестьянин, выходец из трудовой интеллигенции, боец народной армии и т. д. Например, в Послании ЦК Партии трудящихся Вьетнама Второму всевьетнамскому съезду деятелей литературы и искусства от 20 февраля 1957 г. так и говорится: «Наш народ ждет от литературных и художественных произведений правдивого показа своих образов, типичных представителей нового человека, новых героев эпохи, положительных сторон нашей нынешней жизни. Новые люди, новые герои - это простые скромные труженики, каждый день самозабвенно работающие и решительно борющиеся за новую жизнь. Это рабочие заводов и рудников, строек и сельхозпредприятий, занятые в производстве восстановлением и развитием экономики. Это крестьяне, прошедшие через земельную реформу и с воодушевлением идущие по пути кооперации и взаимопомощи. Это бойцы народной армии, денно и нощно охраняющие наши рубежи, закаляющие себя и активно занимающиеся политическим, боевым и культурным образованием для защиты Родины, защиты мирного труда нашего народа. Это представители умственного труда, с энтузиазмом вносящие вклад в дело экономического и культурного строительства нашей страны. Одним словом, это активные люди, уважаемые члены нашего общества, которых вы, творческие работники, должны воспевать и превозносить» [Về sự lãnh đạo của Đảng 1960: 12]. Таковы и были герои вьетнамской литературы этого периода - борцы за строительство новой социалистической жизни в городе и деревне, ведомые Коммунистической партией. Отсюда произведениях наряду с рабочими, крестьянами, бойцами и командирами народной армии, представителями малых народов, интеллигентами прописаны и образы несгибаемых коммунистов, мудрых политруков, секретарей парторганизаций разного уровня и т.п. На почве такой, в буквальном смысле соцреалистической, литературы и появился писатель Нгуен Хюи Тхиеп. В 1987 г. на страницах газеты «Ван нге» («Литература и искусство»), печатного органа Союза писателей Вьетнама, был опубликован его рассказ «Генерал на пенсии», вызвавший небывалый общественный резонанс и привлекший внимание читателей, литературоведов и литературных критиков. Рассказ потряс как своим содержанием с необычным взглядом на вьетнамскую городскую действительность середины 1980-х годов, так и непривычной стилистикой. Анализ содержания и героев рассказа «Генерал на пенсии» Сюжет рассказа достаточно прост. Его главный герой, боевой генерал, проведший фактически всю жизнь вне дома, выйдя в отставку и приехав в семью единственного сына, живущего в Ханое, не находит себе в этой жизни места и, вернувшись в армию, погибает, как герой, в очередной войне. Действие рассказа происходит лет через десять после объединения страны и охватывает события приблизительно одного года - с приезда генерала в дом сына и до его похорон. Рассказ написан от лица сына после гибели отца и представляет из себя сказ, то есть сама форма подчеркивает, что автор его не писатель, а обычный человек. Про генерала и его жизнь до приезда к сыну в рассказе говорится мало: «Моего отца звали Тхуан, он был старшим сыном в роду Нгуенов. <…> Мой дедушка по отцовской линии когда-то учился китайской грамоте, а потом преподавал. У него было две жены. Первая, родив моего отца, через несколько дней умерла, и дедушка вынужден был жениться повторно. Его вторая жена занималась крашением тканей. Я не помню ее лица, но говорят, что женщина она была очень суровая. Понятно, что, живя с мачехой, мой отец с самого детства хлебнул лиха. И уже в двенадцать лет он убежал из дома. Он ушел в армию и с тех пор редко когда появлялся в родных краях. Приблизительно в 19… году мой отец приехал в деревню, чтобы жениться. Наверняка, он женился не по любви. У него всего-то было десять дней отпуска и куча дел. А любовь, она требует условий, в том числе и времени» . Только в 70 лет генерал решил уйти на покой и появился в доме с такими словами: «Всё, с большими делами в моей жизни покончено». Однако и из скупых подробностей в рассказе складывается образ героя. Он из деревенской, пусть и не самой бедной семьи, с трудным ранним детством; пошел в армию, исповедуя высокие идеалы национальной независимости и социальной справедливости, воюя за них с французскими колонизаторами; сделал военную карьеру, став заслуженным и уважаемым человеком. Одним словом, он был типичным представителем того поколения людей, которые сначала делали Августовскую революцию, защищали независимость молодой страны, вступившей на путь строительства новой социалистической жизни, а потом воевали за освобождение Юга, вдали от дома, от параллельно развивающейся обычной «тыловой» жизни в городе и деревне с другим укладом, другими порядками, к тому же, начавшей стремительно меняться после исторического объединения страны в 1975 г. Иными слова, всю жизнь он занимался «большими делами». Приезд генерала в семью перевернул жизнь всех её членов, тем более что они его мало знали или не знали вообще. Сыну на тот момент было тридцать семь лет, он работал инженером-физиком в ханойском научно-исследовательском институте, бывал за границей, был полностью материально обеспечен, даже имел свой дом, построенный по проекту военного архитектора, друга отца. Его жена Тхюи была врачом-акушером и работала в родильном доме. Таким образом, и сын, и его жена были представителями современной городской интеллигенции. У них росли две дочки, как подчеркивается в рассказе, занимавшиеся иностранным языком и музыкой. Жена генерала страдала возрастным слабоумием и жила отдельно от семьи в пристройке. Уходом за ней, как и за всем хозяйством семьи - а у них были огород, куры, свиньи и овчарки на продажу - занималась прислуга: шестидесятилетний Ко и его не совсем нормальная дочь Лаи. Они были погорельцами из другой провинции и жили в Ханое, не имея продуктовых карточек, на то, что им платила Тхюи. Кроме того, в рассказе фигурируют младший брат генерала, дядя Бонг, бывший рикша, и его сын Туан, погонщик буйволов, невестка дяди Бонга Ким Ти, а также самодеятельный поэт Кхонг. Все эти персонажи представляют срез того ханойского общества, в которое вернулся генерал, с его обозначившимся социальным неравенством и материальным расслоением, против чего всю жизнь боролся генерал, и, как мы увидим далее, в рассказе все эти персонажи так или иначе ему противопоставлены по разным причинам. Порядки, царящие в семье сына, вызывают у генерала как человека, выросшего в традиционном обществе, а затем воспринявшего социалистические идеалы свободы, равенства, братства, откровенное недоумение и горечь. Он не понимает, почему всем в доме руководит невестка, а сын ни во что не вмешивается, послушно выполняя ее волю, и по любому поводу говорит: «Надо спросить у Тхюи». Почему сын закрывает глаза на то, что его родная мать живет отдельно в маленькой пристройке, и ни жена, ни две их дочки четырнадцати и двенадцати лет не обращают на неё никакого внимания, передав полностью заботам прислуги - в сущности чужих, хоть и очень добрых людей. Почему он терпит измену жены с соседом Кхонгом. Почему позволяет жене ради денег разводить овчарок и кормить их человеческими эмбрионами, которые она каждый день приносит из клиники в термосе. В момент, когда генерал показывает сыну варево для собак, он, много повидавший и закалённый в боях человек, с плачем говорит: «Не нужно мне такое богатство». Сам генерал, несмотря на свой высокий социальный статус, скромен, добр и бескорыстен, его идеалом является равенство всех со всеми. Он приезжает в дом сына «с небольшим багажом». В первый день по приезде он дарит домочадцам, включая прислугу - старого Ко и его дочь, - по одинаковому отрезу армейского сукна. На что сын со смехом говорит: «Однако ты, отец, эгалитарист». А отец ему на это отвечает: «Равенство - первый закон жизни». Когда на семейном совете решается вопрос, чем генералу на пенсии заняться - а писать мемуары он отказывается, - Тхюи предлагает ему разводить попугаев, ссылаясь на то, что многие в то время этим занимались. Но, когда генерал спрашивает её «Для денег?» - она ему ничего не отвечает. Поначалу генерал хочет жить в отдельной комнате в пристройке, где и его жена, но Тхюи выступает против. Видя, что Ко и Лаи от домашней работы валятся с ног, он хочет им помогать, но Тхюи не разрешает со словами: «Вы, папа, и на пенсии генерал. Вы командир. Что будет, если вы станете выполнять солдатскую работу?». Генерал чувствует себя ответственным за всё, что происходит, обязанным всем помочь. Дома его осаждает множество людей, обращающихся к нему с просьбами, и он с готовностью пишет разные ходатайства. Когда младший брат, пройдоха Бонг, хочет, чтобы он был тамадой на свадьбе его сына-хулигана, генерал не может отказать, хотя брат ему прямым текстом говорит, что он нужен для престижа: «Отец Ким Ти - замначальника отдела, а ты генерал, тоже не лыком шит. Для детей это будет большая честь, а то я - простой рикша, ну что за радость?» На свадьбе генерал чувствует себя совершенно потерянным: «Его речь, приготовленная с таким тщанием, оказалась никому не нужной. <…> Отец перескакивал с одного абзаца на другой и весь дрожал. Это странное сборище случайных людей, невозмутимых, как сама жизнь, грубых и даже гнусных, приводило его в полнейший ужас». Когда через несколько дней после свадьбы Ким Ти рожает дочку и дядя Бонг с позором выгоняет ее из дома, генерал берёт ее на время в дом сына. Когда старый Ко просит генерала поехать с ним и Лаи на родину, в другую провинцию, чтобы по традиции перезахоронить жену, он соглашается, хотя они для него совершенно чужие люди, и дает им денег. Участвуя в рассуждениях о том, кому легче жить: женщинам или мужчинам, он говорит про мужчин: «Если у мужчины есть душа, то трудно. И чем больше души, тем труднее». Доверчивость для генерала - одно из основных достоинств человека: «Девочка моя, неужели ты не понимаешь, что как раз доверчивость и есть основная сила в жизни», - говорит он Лаи. Смерть жены и похороны в гражданской жизни с традиционными ритуалами, суевериями и прочим производят на него, человека, видевшего тысячи смертей и не одни похороны, большое впечатление. Он как бы видит смерть человека впервые. Пытаясь обратить внимание сына на отношения между его женой и поэтом Кхонгом и видя, что тот не хочет реагировать, он называет сына «слабаком». Сын при этом говорит, что в жизни надо ко многому относиться как к шутке, как к чему-то несерьезному, а отец этого не понимает и восклицает: «И почему я как белая ворона?» Иными словами, в этом новом для него обществе он со своими взглядами, идеалами, представлениями о жизни - чужой, будто из другой стаи. Видимо, это и подталкивает его к тому, чтобы принять предложение вернуться на военную службу. Перед отъездом генерал прощается со всеми соседями, заходит на могилу жены, даёт Ко денег, чтобы тот заказал надгробие на могилу своей жены, и перед тем, как сесть в присланную за ним машину, отдаёт сыну простую ученическую тетрадь со своими записями. В конце рассказа уже после гибели генерала именно про неё сын говорит: «Когда у меня есть время, я открываю и читаю записи отца. Теперь я понимаю его лучше». Таков в рассказе генерал, настоящий герой, человек «больших дел», его жизнь и смерть могут служить образцом для подражания. В таком виде он наиболее близок к идеалу соцреалистического героя. И именно в этом качестве ему противопоставлены другие персонажи рассказа - не герои, а обычные люди со своими «маленькими делами», положительными качествами и слабостями, даже ошибками. Сын генерала Тхуан, как можно предположить, многого добившийся благодаря своему заслуженному отцу, - человек совестливый, но, как характеризует его отец, «слабак». В отличие от жены он непрактичен, его легко обмануть. Он достаточно самокритичен: «О себе могу сказать, что я довольно консервативный, непредсказуемый и грубоватый», - говорит он. Но, когда Ко с Лаи и его отцом уезжают в другую провинцию, а у его матери обостряется болезнь, он старательно ухаживает за ней: «Два дня мать ничего не ела и не просилась в туалет. Я стирал за ней, менял простыни. Бывало, что по двенадцать раз в день. Я знал, что Тхюи и девочки любят чистоту, поэтому стирал не дома, а ходил к канавке». Таким образом, если его отец - человек «больших дел», то он никоим образом к этой категории людей не относится и не стремится стать таким человеком. Невестка генерала Тхюи - организованная, несентиментальная и расчетливая. Сын генерала так говорит о жене: «Тхюи образованная и очень современная женщина. <…> Она замечательно справляется со всеми хозяйственными вопросами, а также занимается воспитанием детей». На первый взгляд, кажется, что она думает только о деньгах и связанным с ними благополучием и престижем. И правда, очень практичная Тхюи всё переводит на деньги, все просчитывает, из всего пытается извлечь выгоду. «Самое главное - хлеб насущный, а не какая-то там душа», - говорит она. Дяде Бонгу она даёт следующую оценку: «Он хороший человек, но бедный», а значит, и не представляющий для неё особого интереса. Давая ему взаймы, она берёт с него расписки. Даже отправляясь на похороны погибшего при выполнении воинского долга свекра, она не забывает взять фотоаппарат, чтобы запечатлеть семью на похоронах, ведь свекор как-никак генерал и герой. Но при этом, отпуская генерала вместе с Ко и Лаи на их родину, она велит Ко не брать деньги на поездку у генерала, а сама дает большую сумму денег; она дарит деньги и приехавшей в гости Ким Ти; в конце концов, она просит прощения у мужа и детей за свои отношения с Кхонгом, а на обратном пути с похорон генерала просит шофёра ехать помедленнее, чтобы дядя Бонг, впервые совершающий далекое путешествие, мог насладиться красотами дороги. Иными словами, может быть, по своим человеческим качествам она и готова к «большим делам», но слишком меркантильна. Дядя Бонг с самого начала подаётся как неприятный грубый тип: «В глубине души все мы дядю Бонга и его сынка недолюбливали, но, как говорится, “родная кровь”. На поминках, на праздниках общались, а так - не особенно. Дядя Бонг часто говорил: “Интеллигенция проклятая! Презирает нас, простых трудяг. Если бы не брат, я бы к вам ни ногой!”» Однако когда перед смертью жены генерала он пришёл навестить ее и увидел, в каком она состоянии, то очень расстроился и спросил, узнаёт ли она, кто он, и та ответила: «Человек», - дядя заплакал: «Ты, сестрица, любишь меня больше всех. В деревне и в роду все меня только собакой кличут. Собственная жена называет не иначе как скотиной. А сын, так тот мерзавцем зовет. Только ты одна назвала меня человеком». Именно дядя принимает активное участие в организации похорон по традиционному обычаю, даже проявляет заботу о загробной жизни жены генерала, правда, не забывая про собственный интерес, и искренно оплакивает умершую. Его сын, погонщик на повозке, бил первую жену, а на суде при разводе соврал, сказав, что она ему изменяла. После того как его вторая жена, девушка из порядочной семьи, родила через несколько дней после свадьбы и дядя Бонг выгнал ее из дома, он набросился на отца с ножом, но промахнулся, а потом прекратил с молодой женой и дочкой всякие отношения. Таким образом, ни дядя Бонг, ни его сын также не вписываются в соцреалистический канон положительного героя, который должен воспевать простого человека труда. Это же относится и к «самодеятельному поэту» Кхонгу, работнику на предприятии, выпускавшем соевый соус. Сыну генерала он не нравился: «…мне казалось, что он ходит к нам не только чтобы почитать стихи, но и еще за чем-то не очень хорошим». Так и оказалось, но в результате его выгнала сама жена. Иное дело старый Ко и его дочь Лаи. Они, обездоленные, всё потерявшие, без устали и безропотно трудятся на своих городских хозяев, обеспечивая им бесхлопотную жизнь. Видимо, и до несчастья и переезда в Ханой отец и дочь не шиковали. В рассказе говорится: «Моя жена научила ее готовить свиную кожу, грибы и тушёную курицу. Лаи говорила: “Я никогда раньше этого не ела”. И она действительно этого не ела». Лаи ухаживает за женой генерала, как за родным человеком, а когда та умирает, набегавшись на поминках, горько оплакивает ее у алтаря: «Бабушка, прости меня за то, что я не проводила тебя в последний путь … Когда тебе захотелось крабового бульончика, я не стала делать, побоялась, что ты не будешь есть…Кому ж я буду теперь приносить с рынка гостинцы?». Слыша эти слова, сын генерала думает, что «за последние лет тридцать ни разу не купил матери ни пирожка, ни конфет», а когда жена велит Лаи прекратить причитать, он в сердцах говорит ей: «Пусть поплачет. На похоронах надо плакать. В нашей-то семье никто мать так не оплакивает». Получается, что и эти скромные, добрые трудяги - не герои, хотя и заслуживают всяческой симпатии. Заключение Как видно, в рассказе всего один положительный в соцреалистическом смысле герой - сам генерал, который как тип со своими идеалами не вписывается в новую вьетнамскую действительность. Писатель фиксирует смену эпох: эпоха героического уходит, ей на смену идёт эпоха обыденности, герой соцреалистический с приоритетом общественного над личным заменяется частным лицом со своими частными интересами. Этот новый герой как бы вынут из контекста борьбы за светлое будущее, который был обязателен для литературы соцреализма; для этого героя общественное не подавляет личное, а личное не идентифицируется с общественным. В этом смысле смерть генерала становится символом смены исторических и художественно-эстетических эпох. Она означает смерть соцреалистического героя, а вместе с ним и постепенный переход всей вьетнамской литературы в иное русло. Надо сказать, что генерал - единственный соцреалистический герой не только в рассказе «Генерал на пенсии», но и во всех рассказах Нгуен Хюи Тхиепа о современности. Именно поэтому можно в определённом смысле рассматривать этот и другие рассказы писателя как своеобразное прощание с соцреализмом, который был адекватен политико-идеологической ситуации в стране в периоды Августовской революции, войны Сопротивления с Францией, социалистических преобразований в городе и деревне, войны за объединение страны, но перестал отвечать новой ситуации, сложившейся к середине 1980-х годов и далее.

Об авторах

Т. Н Филимонова

МГУ им. М.В. Ломоносова

Email: glasha.48@mail.ru
к. ф. н., доцент, Институт стран Азии и Африки, МГУ им. М.В. Ломоносова

Список литературы

Дополнительные файлы