About some events in Vietnamese history of 1930's (according to the documents of Russian archives)

Abstract

This paper considers some facts of biography of Vietnamese leader Ho Chi Minh in Soviet Union (1934-1935): his political activity in Comintern and study in the communist universities (Communist University for Eastern Workers, International Lenin School, Resarch Institute for national and Colonial problems).

Full Text

После своего освобождения из тюремного заключения в Гонконге Хо Ши Мин (тогда он носил партийное имя Нгуен Ай Куок) весной 1934 года прибыл в Москву. Тогда же после встречи с ответ 328 Раздел 2. Традиционный Вьетнам ственными работниками Исполкома Коминтерна (ИККИ)1 было решено оставить его в СССР и направить на учебу в подотчетные учебные заведения для повышения профессиональных знаний. В октябре 1934 года Нгуен Ай Куок поступил в Международную Ленинскую школу (МЛШ), в которой готовили политические кадры высшего звена для коммунистических партий зарубежных стран. Согласно распоряжению № 45 по МЛШ от 2 ноября 1934 года, он был зачислен на учебу, был поставлен на денежное и продуктовое довольствие2. Вначале он занимался в китайской группе, но потом был переведен во французскую. Вскоре Нгуен Ай Куок начал вести занятия в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ). Он был представлен студентам (в том числе и своим соотечественникам) как работник Восточного секретариата ИККИ и руководитель их учебной группы. Постоянную поддержку в учебе и работе ему оказывала заведующая индокитайским сектором В.Я. Васильева3. Наряду с практическими проблемами коммунистического движения в Индокитае, они детально обсуждали многие вопросы текущей подготовки вьетнамцев в Советском Союзе, совместно составляли учебные планы, вели большую внеуниверситетскую работу. В своем письме, направленном индокитайским коммунистам в 1935 году, В.Я. Васильева писала: «... Что касается Ай-Квака4, мы считаем, что ближайшие два года он должен серьезно и усиленно учиться и ничем другим заниматься не может. После учебы у нас есть серьезные планы его использования»5. Такой же точки зрения придерживался и находившийся тогда в Москве вьетнамский коммунист Ле Хонг Фонг (он был известен под партийным псевдонимом Хайян)6, который занимал важные позиции в структуре ИККИ. Выступая на совещании по кадровым вопросам, состоявшемся в КУТВе 22 августа 1935 года, он призвал руководство университета уделять максимальное внимание подготовке индокитайцев: «Надо стараться как можно скорее готовить кадры для нашей страны. Но товарищей, которых можно будет использовать на руководящей работе, готовить более серьезно и более продолжительное время»7. Вполне вероятно, что он имел в виду в первую очередь Нгуен Ай Куока как опытного и авторитетного партийного работника. Часть 2. Неизвестные страницы истории 329 В связи с начавшейся реорганизацией МЛШ в конце 1936 года Нгуен Ай Куок перешел на работу в Научно-исследовательский институт национальных и колониальных проблем (НИИНКП) и был зачислен в аспирантуру от Индокитайского кабинета8. Одновременно он вел занятия в группе французского языка, в которой большую часть студентов составляли североафриканцы и индокитайцы, читал лекции по организационной работе, истории партии и другим вопросам. * $ $ С изменением политической ситуации в мире менялось положение и в самом Индокитае. Вьетнамские студенты один за другим покидали Москву, чтобы вернуться домой. Свое пребывание в Советском Союзе Хо Ши Мин рассматривал как временную передышку перед новым этапом революционной борьбы, как прекрасную возможность повысить свой профессиональный политический уровень. Он неоднократно обращался к руководству Коминтерна с просьбой отправить его на родину. Первую попытку отправиться в Индокитай Хо Ши Мин предпринял сразу же после окончания VII Конгресса Коминтерна в 1935 году9. Предполагалось, что после победы Народного фронта в Испании и особенно во Франции возникла благоприятная ситуация для его возвращения. ЦК КПИК принял решение крепить сплоченность с Народным фронтом Франции для совместной борьбы против фашизма и империалистической войны, против реакционной политики крупного французского капитала. Казалось, всё благоприятствовало возвращению Хо Ши Мина на родину. Он даже был приглашен в Коминтерн для получения паспорта и проездного свидетельства. Был составлен традиционный в таких случаях маршрут: из Москвы в Берлин, далее во Францию, а оттуда пароходом в Индокитай. В случае возникновения каких-то трудностей Хо Ши Мин должен был прибыть в Шанхай (где Коминтерн восстановил свое представительство), чтобы там искать возможность перебраться во Вьетнам. Однако руководство Коминтерна предложило ему отложить поездку, подождать более подходящего случая для отъезда, продолжать 330 Раздел 2. Традиционный Вьетнам учебу и преподавательскую работу. На принятие такого решения, возможно, повлияли следующие события. В 1935 году в Коминтерн из Зарубежного бюро КПИК поступило письмо, содержащее серьезную критику и даже политическое недоверие Нгуен Ай Куоку10. Именно оно и стало основанием для создания специальной комиссии, которой было поручено рассмотреть его персональное дело11. В окончательном составе комиссия была сформирована в составе трех человек, в неё вошли ответственные работники Коминтерна Кон Син, Краевский и Jle Хонг Фонг12. Основные обвинения состояли в следующем: (1) почему Нгуен Ай Куок получил такое легкое наказание и быстро освободился из тюремного заключения в Гонконге13; (2) как он прибыл в СССР; (3) как он допустил работу с провокатором Лам Дык Тху14; (4) почему произошла утечка информации о членах партии и т. д. В этой ситуации делом Нгуен Ай Куока непосредственно занималась В.Я. Васильева, она несколько раз беседовала с ним, затем подготовила Объяснительную записку в Отдел кадров ИККИ (предположительная дата 29 июня 1935г.)15 и письмо в Восточный Секретариат ИККИ16. Процитируем некоторые фрагменты из этих документов. Прежде всего, В.Я. Васильева отмечает, что «индокитайские товарищи, бывшие в СССР, все без исключения отзывались... с исключительной любовью и уважением» о Нгуен Ай Куоке, и он «является самой популярной фигурой не только среди коммунистов, но и среди национальных революционеров вообще»17. Но в то же время в процессе объединения отдельных коммунистических групп («целиком сектантских, ведущих непрерывную борьбу одна против другой»18) комиссия, возглавляемая Нгуен Ай Куоком, «допустила целый ряд политических ошибок»19, совершив «механическое объединение всех 90 групп в целом, без предварительной размежовки и отбора», «допустив неверное отношение к туземным помещикам и буржуазии»21. Эти ошибки подверглись серьезной критике на 1-м пленуме ЦК КПИК в октябре 1930 года, после завершения которого Нгуен Ай Куок находился в Китае и проводил работу по связи КПИК с Коминтерном. В июне 1931 года Нгуен Ай Куок был арестован английской полицией в Гонконге22. Через какое-то время в прессе появились пуб Часть 2. Неизвестные страницы истории 331 ликации, что он умер в тюрьме от туберкулёза, а в апреле 1933 года было сообщено, что он жив и, отбыв срок своего заключения, исчез. Этот факт - внезапное появление Нгуен Ай Куока в Москве после столь неожиданного освобождения из тюрьмы в Гонконге - В.Я. Васильева объясняла участием МОПРа23 Франции - через эту организацию были направлены деньги английскому адвокату Лозби24, который вел дело индокитайского коммуниста. Последний даже предлагал устроить побег индокитайского коммуниста из тюрьмы (это видно из прилагаемого письма к Объяснительной записке В.Я. Васильевой). Позднее, уже находясь в Москве, Нгуен Ай Куок рассказал, что находившийся в то время в Китае французский коммунист Поль Вайян-Кутюрье25 помог организовать его приезд в СССР. Ввиду отсутствия материалов В.Я. Васильева для прояснения этих вопросов (арест, приговор, освобождение из тюрьмы, прибытие в СССР) предложила провести дополнительное расследование, запросить необходимые материалы от французского МОПРа, от Вай-ян- Кутюрье и подробно расспросить самого Нгуен Ай Куока. Позднее А.Л. Разумова26, которая по долгу работы в Коминтерне отвечала за связи с КПИК, встретилась с приехавшим в Москву Вайян-Кутюрье, чтобы выяснить некоторые обстоятельства, связанные с делом Нгуен Ай Куока. И он подтвердил, что помог индокитайскому коммунисту приехать в СССР из Китая после отбытии им тюремного срока в Гонконге27. Следующая проблема была связана с тем, что, как следовало из письма Заграничного бюро КПИК, на Нгуен Ай Куока «возлагалась часть ответственности за арест более 100 членов партии Аннамит- 9R ской революционной молодежи, приехавших в прошлом учиться в политическую школу в Кантоне29». При этом указывалось: (1) он «знал, что работавший с ним Лам Дык Тху был провокатором, но продолжал его использовать»; (2) Нгуен Ай Куок«сделал ошибку, требуя от каждого студента 2 фотографии, его настоящее имя, его адрес, имена родителей, дедушки и бабушки и вообще предков,...также адреса от 2 до 10 друзей опрашиваемых»; фотографии, которые были затребованы Нгуен Ай Куок и Лам Дык Тху, попали в руки полиции. 332 Раздел 2. Традиционный Вьетнам В.Я. Васильева несколько раз встречалась с Нгуен Ай Куоком и беседовала относительно выдвинутых против него обвинений. Он заявил, что Лам Дык Тху, «непосредственный участник провала 100 революционеров, был раскрыт как провокатор гораздо позднее» - в 1928-1929 годах. Изучение имевшихся материалов, позволили В.Я. Васильевой заключить, что Нгуен Ай Куок «не является провокатором и никогда не имел связей с полицией. Провал произошел из-за полного неумения конспиративно работать....в партии не придают этому решающего значения, иначе он не был бы выделен представителем партии и избран в ЦК»30. Этот вывод был подтвержден и находившимся тогда в Москве генеральным секретарем КПИК Ле Хонг Фонгом: несмотря на допущенные Нгуен Ай Куоком ошибки («как ответственный работник, стоявший во главе, не сумел наладить конспиративной работы и правил»31), «сам он не являлся провокатором... и никогда не являлся провокатором»32. Более того, «если бы...съезд <КПИК>, рассматривал его как провокатора, то..., конечно, не рекомендовал бы его участвовать на VII Конгрессе Коминтерна и требовал бы его исключения из партии»33. Давая в целом положительную оценку деятельности Нгуен Ай Куока (который «всегда вел очень активную работу и вопросы партийной жизни и партийной работы всегда ставил выше личной жизни»34), Ле Хонг Фонг, как член комиссии по рассмотрению дела Нгуен Ай Куока, делает вывод, что «в своем письме Заграничный центр сообщает о прошлой провокации, связанной с тов. Кваком, только для того, чтобы здесь были в курсе этого дела»35. В своей Объяснительной записке В.Я. Васильева остановилась и на высказанной индокитайскими коммунистами критике «пережитков национал-революционной идеологии, смешанной с реформизмом, с идеализмом партии революционной молодежи (Тан Вьет)36 и тов. Нгуен-Ай-Квака»37. Как указывалось в письме, «эти пережитки очень сильны и представляют серьезное препятствие против развития коммунизма. Эта беспощадная борьба против старых оппортунистических теорий и Нгуен Квака и партии революционной молодежи необходима»38. По мнению В.Я. Васильевой, для преодоления этих ошибок, предполагается предложить Нгуен Ай Куоку «напи Часть 2. Неизвестные страницы истории 333 сать брошюру, чтобы самому раскритиковать свои прошлые ошибки»39. «Критику в отношении себя он принимает очень спокойно и почти всегда с ней соглашается»40. Материалы, полученные В.Я. Васильевой из КПИК, были ею сообщены ответственным работникам ИККИ (Котельникову, Мифу, Краевскому, Черномордику), а также в Мандатную комиссию VII Конгресса Коминтерна. В конечном счете было принято решение, чтобы на предстоящем, VII Конгрессе Коминтерна Нгуен Ай Куок присутствовал с совещательным голосом41. Созданная специальная комиссия рассмотрела дело Нгуен Ай Куока и приняла следующее решение, датированное 19 февраля 1936 года: «Комиссия в составе Консин, Хаян и Краевский констатирует, что тов. Ай-Квак совершил серьезную неконспиративность, списывая анкеты товарищей и храня их таким образом, что они провалились. Комиссия указывает тов. Ай-Кваку на недопустимость такого легкомыслия и предлагает тов. Ай-Кваку серьезно учесть этот опыт в будущей подпольной работе. Для сомнений относительно политической честности тов. Ай-Квака комиссия не нашла никаких оснований, ввиду того, что считает дело Ай-Квака ликвидированным»42. * $ $ После завершения работы комиссии Нгуен Ай Куок продолжил учебу в МЛШ до сентября 1936 года. Как отмечала В.Я. Васильева, Нгуен Ай Куок «производит впечатление искреннего и честного коммуниста. В настоящее время он усиленно занимается и старается понять сущность тех ошибок, которые он допустил в прошлом. Он много читает и учится, стараясь изжить свои старые националистические понятия»43. Одновременно она считала, что с учетом прошлых событий «невозможным использовать его на работе, связанной со строгой конспирацией....посылать его в страну в ближайшие годы невозможно, так как есть опасность, что он будет немедленно арестован и получит суровый приговор»44. Васильева предложила оставить Нгуен Ай Куока «в СССР в КУТВе в качестве преподавателя на родном языке для индокитайских студентов и заведующим ин- 334 Раздел 2. Традиционный Вьетнам докитаиским сектором на 2-3 года. Лишь после этого поставить во- 45 прос о посылке в страну». Хо Ши Мин продолжал жить и работать в Москве, однако постоянно обращался с просьбами отправить его на родину. Об этом свидетельствует и такой документ, направленный заведующим Отделом кадров ИККИ Беловым директору НИИНКП Котельникову: «Тов. Лин неоднократно обращался к т. Мануильскому и в Отдел кадров с просьбой разрешить вопрос о возможности его поездки в страну. Вопрос о Лине разрешается. До разрешения вопроса необходимо оставить Лина аспирантом НИИНКП»46. Справка, составленная в Коминтерне в 1938 году, также подтверждает его непростое положение: «Тов. Ай Квак много раз ставил вопрос относительно себя. Он просил послать его на работу в страну или в Китай. Он уже учится несколько лет. Так как новых студентов нет, то он не видит для себя перспективы работы здесь. Его очень тяготит то, что он не член ВКП (б) и совершенно оторван от партийной жизни»47. Фактическая политическая изоляция, в которой оказался Хо Ши Мин в эти годы в Москве, несомненно, была связана с его персональным делом, последовавшим после направления в ИККИ письма из Зарубежного бюро КПИК. Его содержание во многом соответствовало политической конъюнктуре того времени и отражало события внутрипартийной борьбы среди индокитайских коммунистов, борьбу за лидерство в КПИК. 6 июня 1938 года Хо Ши Мин направил письмо в Коминтерн, которое позволяет достаточно реально представить его жизнь в СССР в то время. Он писал, что последние восемь лет (включая шесть лет после ареста в Китае) фактически бездействует и не может так жить дальше: «Направьте меня куда-нибудь. Или оставьте здесь. Или же поручите мне какое-нибудь дело, которое по вашему мнению было бы полезным. Я хочу вас просить, чтобы прекратить мне жить достаточно долго без [всякой] деятельности, и жить как бы рядом, в стороне от партии. Я буду вам очень благодарен, дорогие товарищи, если позволите встретиться лично. Уже давно вы со мной не встречались. Я верю, что так будет лучше»48. Часть 2. Неизвестные страницы истории 335 В архиве хранится ещё одно подобное письмо Хо Ши Мина, написанное от руки и адресованное предположительно Д.З. Ману-ильскому49: «Дорогой товарищ! Несколько раз я просил тебя поговорить со мной. А до сих пор не получил ещё ответа. Сейчас у нас каникулы, и я имею свободное время. Пожалуйста, позволь мне поговорить с тобой, потому что мне это очень нужно. С большевистским приветом. 1.7.38. (Nguyen Аіквак). НИИНКП»50. Из этих слов следует, что, находясь в Москве, Хо Ши Мин был фактически «отлучен» от активной политической деятельности, от участия в делах Индокитайской компартии. О причинах такой ситуации можно только догадываться. Известно, что 1936 год предшествовал последующему двухлетию политических репрессий в СССР, затронувших и Коминтерн51. Тогда по отношению ко многим деятелям зарубежных компартий практиковался своеобразный метод воздействия - их помещали в политический вакуум, позволяя при этом работать, сохраняя жизнь. Кроме того, возможно, это было связано с его недавним тюремным заключением, и потребовалось время, чтобы в Коминтерне не осталось ни малейших сомнений его надежности. Осенью 1938 года Хо Ши Мин наконец покинул СССР и отправился в Индокитай, путь к которому был долгим и по расстоянию, и по времени. В начале 1941 года он с группой своих соратников перешел китайско-вьетнамскую границу в районе селения Пакбо и непосредственно возглавил нараставшее национально-освободительное движение вьетнамского народа.