Vizit rabochey delegatsii po rassledovaniyu polozheniya del v kolonii pod rukovodstvom G. Peri V Indokitay v 1934 godu i ego vliyanie na posleduyushchee razvitie v'etnamskogo natsional'no-osvoboditel'nogo dvizheniya

Abstract

Full Text

Во многих работах историков СРВ, посвященных национально-освободительному движению в Индокитае в 1930-е годы, часто упоминается визит Рабочей делегации по расследованию положения дел в колонии в Южный Вьетнам - Кохинхину и в Камбоджу1, однако до сих пор в них не рассматривался вопрос о влиянии этого визита на развитие революционного движения в колониальных владениях Франции в Юго-Восточной Азии. После волны антиколониальной борьбы 1930-1931 гг. Вьетнам погрузился в пучину массовых репрессий, направленных против национально-освободительного движения и, в частности, против недавно созданной Коммунистической партии Индокитая (КПИК). Полиция продолжала с успехом проводить операции по «зачистке» вьетнамского подпольного политического поля до начала 1933 года2/ Весной этого же года французскими властями было решено провести в Сайгоне массовый показательный судебный процесс над первыми вьетнамскими коммунистами. Часть вторая. Традиционный Вьетнам 297 Левый спектр политических сил метрополии ответил на указанные действия движением в поддержку вьетнамских заключенных: 9 марта 1933 года во Франции был образован Комитет по амнистии в Индокитае (или Комитет по амнистии и защите индокитайцев и колонизированных народов). Активное участие в его создании приняла Французская коммунистическая партия (ФКП), которая, по сути, являлась главной движущей силой этой инициативы. «Комитет по амнистии в Индокитае и превосходные результаты его деятельности... являлись положительным моментом колониальной работы партии, - отмечалось в одном из документов ФКП. - Сначала на протяжении одного периода времени существовал риск, что контроль над ним может ускользнуть от нас: его действующими секретарями являлись французский шпик и аннамитские троцкисты. После заседаний [коммунистической] фракции нам удалось исправить эту ситуацию и, несмотря на многочисленные трудности, комитет существует и, кроме того, он очень полезен: более чем 200 известных интеллектуалов с заинтересованностью вступили в него» 3. Действительно, в Комитет по амнистии вошли такие известные деятели, как Франсис Журден, Ромен Роллан, Поль Ланжевен, Мариус Мутэ, Андре Виоллис, Луи Рубо и многие другие. Процесс над вьетнамскими коммунистами (так называемый «процесс 121») прошел в Сайгоне со 2-го по 6-е мая 1933 года. Приговоры были крайне тяжелыми, в частности, 8 человек из представших перед уголовным судом Сайгона были приговорены к смертной казни, 19 - к пожизненному заключению4. Даже сам генерал-губернатор Индокитая Пьер Паскье рекомендовал тогдашнему министру колоний Альберу Сарро проявить милосердие и писал, что «сильно переживал, когда узнал суровость вердикта»5. Мобилизовав силы левого и крайне левого политических флангов метрополии, Комитет по амнистии начал во Франции мощную кампанию. В прессе, уличных плакатах, листовках, на митингах звучали призывы отменить жестокий приговор. Вот как описывала ФКП действия Комитета по амнистии: «Известные интеллектуалы... в своих кругах проводят широкую пропаганду на основе материалов, предоставляемых Комитетом, 298 Часть вторая. Традиционный Вьетнам Комитет передает свои материалы в «левую» прессу, в газету Le Populaire, вся индокитайская пресса говорит о нем, он получает корреспонденцию из колонии, которая свидетельствует о широком политическом резонансе в Индокитае»6. Помимо этого, делегация комитета встретилась с президентом Франции, отправила протестную телеграмму П. Паскье с требованием пересмотра сайгонского процесса. В парламенте М. Мутэ требовал от А. Сарро обнародовать закон об амнистии7. Другим ответом на белый террор стала организация Рабочей делегации по расследованию положения дел в Индокитае. Работа по ее созданию велась Комитетом в сотрудничестве с Компартией Франции, Международной организацией помощи революционерам (МОПР) и Унитарной всеобщей конфедерацией труда (УВКТ). Несмотря на то, что Колониальной комиссией ФКП признавался тот факт, что работа по проведению кампании за отправку Рабочей делегации была недостаточной8 и проходила «без размаха и необходимого темпа»9, однако все-таки к декабрю 1933 года, главным образом через МОПР, для этой цели было собрано 60 тыс. франков10. По инициативе ряда деятелей КПИК для поддержки Рабочей делегации во Вьетнаме была создана Комиссия по сбору документации, в которую входили также и троцкисты, в частности, во главе ее встал один из лидеров кохинхинских сторонников Троцкого - Та Тху Тхау11. 25 января 1934 года на корабле André Lebon Рабочая делегация отправилась в Индокитай. В ее составе было три человека: депутат парламента Габриель Пери, представлявший ФКП и L'Humanité, Брюно - УВКТ, Жан Шантрон (он же Бартель) - МОПР. 18 февраля по прибытии в Сайгон к ней присоединился сторонник коммунистической партии, местный адвокат Шарль Кансейери в качестве представителя Комитета по амнистии. Официальными задачами делегации являлось, прежде всего, проведение в Кохинхине, Аннаме и Тонкине открытого расследования: изучение на месте условий жизни рабочего класса, политической обстановки, в которой он действует, масштабов репрессий, состояния мест заключения и условий в них. Другой целью являлось обозначение моральной и материальной Часть вторая. Традиционный Вьетнам 299 солидарности трудящихся Франции и Индокитая, в частности, распределение помощи жертвам террора. В докладе делегации указывалось: «Принимая во внимание официальный характер миссии и полицейский надзор..., задачи должны были быть осуществлены исключительно в легальной сфере и без установления связи с подпольными революционными организациями колонии»12. Эти опасения не были напрасными. Действительно, члены делегации с момента своего прибытия попали под пристальное наблюдение со стороны полиции. Слежка была установлена как за отелем, где они проживали, так и за их передвижениями. 18 полицейских, 16 из которых были вьетнамцами, сопровождали во всех поездках делегацию на одном или двух автомобилях и стремились препятствовать общению Г. Пери и его спутников с местным населением. Члены делегации отмечали, что полицейские меры еще больше ужесточились с момента назначения генерал-губернатором Индокитая Рене Робена (28 февраля 1934 года)13. Противодействие властей не ограничивалось лишь слежкой. Рабочей делегации был запрещен въезд в Тонкин и Аннам, а также отказано в праве посещения вьетнамских пенитенциарных заведений и казарм. Два запланированных митинга (один из которых предназначался в большей степени для европейцев, второй - для вьетнамцев), несмотря на их официальное разрешение, под нажимом властей были отменены. Поддержку деятельности Рабочей делегации оказывали легально действующие кохинхинские коммунисты, троцкисты и не примыкавшие к этим политическим течениям вьетнамские политические деятели: Нгуен Ван Тао, Чан Ван Тхать, Ле Ван Тхы, Фан Ван Тянь, Та Тху Тхау, Нгуен Ван Шо, Чинь Хынг Нгау, Нго Ван Там, Нгуен Тхе Чуен14. Особую помощь в организации работы делегации оказал известный вьетнамский революционер Нгуен Ан Нинь, который был выбран по рекомендации Ш. Кансейери ее постоянным переводчиком и сопровождающим15. Несмотря на слежку и многочисленные препоны, которые создавала колониальная администрации, Рабочей делегации 300 Часть вторая. Традиционный Вьетнам удалось осуществить несколько поездок по Кохинхине и четырехдневный визит в Камбоджу, в ходе которых состоялись посещения более 20 селений, в основном, в районах, являвшихся центрами антиколониальных выступлений в 1930-1931 гг. Г. Пери и его спутникам удалось встретиться с семьями заключенных и их друзьями. В докладе, в частности, отмечалось, что о деятельности Рабочей делегации стало известно самим арестантам16. Таким образом, было собрано большое количество документации, часть из которой была предоставлена вьетнамской Комиссией по сбору документации, в частности, например, список из 2 тыс. человек, отбывавших наказание на острове Пуло Кондор17. Приехавшие из Франции участники делегации передали Ш. Кансейери 5 тыс. франков: 3 тыс. должно было быть перераспределено между заключенными, а остальные 2 тыс. - оставлены про запас с целью вручения людям, отбывшим срок, для возвращения по месту проживания и обеспечения их первых нужд. Также 250 франков, собранные в Париже среди «индоки-тайцев», были отправлены в Хюэ одному «симпатизирующему» журналисту, с тем, чтобы он передал их людям, пострадавшим от недавнего тайфуна, пронесшегося над Аннамом18. В связи с задачей придать широкий резонанс посещению Рабочей делегации Индокитая, обозначить солидарность трудящихся Франции и колоний, особое внимание было уделено кампании в местной прессе. Были проведены пресс-конферен-ции, на каждый правительственный запрет от делегации следовал ответ через местные газеты. Вот как оценивали отклик сай-гонской печати сами участники миссии: сначала реакция ее была «информативной и, по-видимому, доброжелательной, потом, особенно после назначения Р. Робена..., она сделалась крайне враждебной»19. Однако все-таки деятельность миссии южновьетнамскими франкоязычными газетами не игнорировалась, что и было целью Рабочей делегации: «Различные официальные заявления, статьи, протесты, которые мы делали, были... опубликованы в этой ежедневной или еженедельной буржуазной прессе, выходящей на французском языке. В последние дни [нашего пребывания] эта пресса с подачи полиции или прави Часть вторая. Традиционный Вьетнам 301 тельства публиковала провокационные статьи, требующие нападения на нас во время намеченных нами митингов. Что касается печати на аннамитском языке, то, подверженная цензуре, она не опубликовала ни единого слова о нас»20. В целом, несмотря на многие сложности, участники делегации остались довольны результатами миссии: «1. Вопреки запретам нам удалось собрать документацию и увидеть достаточно для того, чтобы провести хорошую кампанию во Франции; 2. Поднятый шум в буржуазной прессе, волнение, вызванное нашим приездом и нашими посещениями сел и заводов, наконец, работа, осуществленная нелегальной прессой, а также живые связи в тюрьмах сделали свое дело - о нашей миссии стало известно аннамитским трудящимся и они увидели ее политическую направленность»21, - отмечалось в докладе Рабочей делегации. В соответствии с рекомендациями, данными в Париже, Г. Пери и его товарищи не установили прямого контакта с подпольным аппаратом КПИК, восстанавливающимся в Южном Вьетнаме под руководством Чан Ван Зяу - вернувшимся из Москвы выпускником Коммунистического университета трудящихся Востока (КУТВ). Между тем им удалось наладить связь с Компартией через посредников22. По-видимому, таковым стал переводчик и сопровождающий миссии Нгуен Ан Нинь, через которого другой бывший студент КУТВ, член КПИК Нгуен Ван Чан имел возможность передавать и получать информацию, документы и другие материалы23. Именно этим путем нелегально действующим вьетнамским коммунистам был передан ряд документов Коминтерна, несколько статей из журнала «Коммунистический Интернационал»24. Вьетнамский исследователь Нгуен Ан Тинь также указывает, что Компартии была также переправлена некоторая сумма денег25, возможно, речь идет об 1 тыс. французских франков, переданных Г. Пери «революционным организациям на издание нелегальной газеты», где должш былЬ быть изложена информация о деятельности Рабочей делегации в Индокитае и напечатан сформулированный миссией из Франции пакет требований26. Нелегально действующим членам Компартии Индокитая также удалось сообщить о положении, в котором действовала их 302 Часть вторая. Традиционный Вьетнам организация. По словам кохинхинских коммунистов, партия в этот период времени осуществляла реорганизацию своих рядов после тяжелейших репрессий, испытывая неимоверные трудности. Связь с организациями в Северном и Центральном Вьетнаме была затруднена27. Ощущался заметный недостаток в материальных ресурсах. «Мы не только не можем воспитать профессиональных революционеров..., но у нас даже зачастую нет средств, чтобы купить бумагу, типографскую краску и желатин, чтобы размножить копии»28, - жаловались подпольщики. Также на работе КПИК сказывалось отсутствие марксистско-ленинской литературы29. В то же самое время организация начала работу по созыву I съезда КПИК. Южновьетнамские коммунисты рисовали перед Рабочей делегацией следующие планы: «К концу первого полугодия 1934 года мы подготовим I съезд Компартии, где предложим делегатам обсудить и утвердить программу и устав партии. Через подготовку съезда партии, через ее реорганизацию необходимо на основе отраслей промышленности реорганизовать профсоюзы, развивать крестьянские союзы и другие массовые организации»30. Между тем по мнению Г. Пери и его спутников, на намечающемся съезде должны были доминировать две основные проблемы: во-первых, создание руководящего аппарата КПИК, способного обеспечить единство действий организации, несмотря на репрессии и сложность сообщения между различными частями французского Индокитая, и, во-вторых, «установление более адекватных отношений между товарищами, действующими нелегально, и товарищами, которые хотя и проживают под строгим полицейским наблюдением, тем не менее действуют в легальной сфере и способны в силу этого приносить партии заметную помощь»31. Созыв I съезда вопреки планам кохинхинских коммунистов откладывался. Но вопросы, поставленные Рабочей делегацией, требовали решения. И если первая проблема была временно (до формирования ЦК КПИК) решена посредством создания Заграничного руководящего бюро КПИК, которое было образовано, следуя директивам Коминтерна, в первой половине 1934 Часть вторая. Традиционный Вьетнам 303 года в Китае Ле Хонг Фонгом (секретарь), Ха Хюи Тапом (ответственный за пропаганду) и Нгуен Ван Зытом (ответственный за контроль), то вторая проблема носила более сложный характер. Представляется, что начало систематической легальной деятельности КПИК неразрывно связано с восстановлением партийного аппарата в Кохинхине, проходившим с начала 1933 года под руководством Чан Ван Зяу. По мнению французской тайной полиции Сюртэ, именно под влиянием последнего активную роль в официальной политической жизни колонии начал играть вернувшийся в 1931 году из Франции Нгуен Ван Тао32. Это косвенно подтвердил и сам Нгуен Ван Тао при личной встрече с Г. Пери: «Несмотря на большие трудности, вернувшись в Индокитай, он вступил в контакт с Компартией... его сотрудничество с сайгонской газетой (речь идет о газете Trung Lâp - И.У.) происходило с согласия [Ком]партии. Также с согласия [Ком]партии был выдвинут [на выборы в Муниципальный совет Сайгона 1933 года] рабочий список (куда входил Нгуен Ван Тао. - И.У.), всю кампанию которого поддерживала [Ком]партия»33, - резюмировал беседу с вьетнамским революционером французский парламентарий. Стратегическую линию на вывод части работы КПИК из подполья и на формирование «легального фронта» борьбы с колониализмом, принятую кохинхинскими коммунистами под руководством Чан Ван Зяу, подтверждает и намерение продолжать участие в официальной политической жизни колонии. «Отмечаем, - писали члены Рабочей делегации, - что через несколько месяцев будут проходить выборы в Колониальный совет и что наша партия намеревается использовать эту кампанию для распространения и популяризации своей программы немедленных требований»34. Помимо участия в выборах, в русле этой же политики южновьетнамские члены КПИК стремились создать легальный орган печати. За несколько месяцев до визита Рабочей делегации, в октябре 1933 года, подпольные коммунисты уже обсуждали данный вопрос с членом Дальбюро ИККИ Тимом Райаном, побывавшим в Кохинхине проездом. В частности, они попросили 304 Часть вторая. Традиционный Вьетнам предоставить им денежные средства в размере 500 пиастров (300 американских долларов). «Эта сумма, - отмечалось в докладе эмиссара Коммунистического Интернационала, - гарантирует издание в течение трех месяцев еженедельной газеты в количестве 3000 экземпляров»35. Просьба о помощи в издании легальной прессы повторилась и к Рабочей делегации. «Товарищи спрашивают, - говорилось в отчете в разделе о возможной помощи КПИК, - не могла бы партия обеспечить выход в свет газеты на французском языке, которая была бы официальной газетой Коммунистической партии Индокитая. Это положило бы конец опасной неразберихе, такой как, например, печать колониальной газеты (Monde), которая публикует революционные статьи, имеет левую направленность, но редакция которой, по меньшей мере, вызывает подозрения»36. В докладе рабочей делегации, в целом, на эту просьбу давался положительный ответ: «Сколько будет стоить издание газеты? Кто войдет в редакцию? Как часто она будет выходить? Это все частные вопросы, которые надлежит решить позднее»37. 18 марта, то есть ровно через месяц после своего прибытия в Сайгон, делегация отплыла обратно в метрополию (прибыла во Францию 11 апреля). По-видимому, именно в Париже решался вопрос о начале публикации легального органа печати. Эта идея получила поддержку ФКП, однако не в форме «официальной газеты Коммунистической партии Индокитая». В плане работы Колониальной комиссии ФКП через несколько месяцев после возвращения Рабочей делегации (10 июля 1934 г.) намечалось «издание новой “независимой” (закавычено в тексте. - И.У.) легальной газеты с французским управляющим»38. Таким образом, издание печатного органа было санкционировано, а необходимая помощь, по-видимому, оказана. «Независимость» редколлегии воссозданной 4 октября 1934 года в Сайгоне газеты La Lutte обеспечивало присутствие в ней, помимо коммунистов, также троцкистов и независимых левых политических дея- « 39 телеи . Между тем, в докладе, направленном Чан Ван Зяу в ФКП в начале 1935 года и перехваченном полицией, говорилось: «Газе Часть вторая. Традиционный Вьетнам 305 та La Lutte, которая, несмотря на некоторые ошибки, занимает коммунистическую позицию, находится больше, чем под нашим влиянием: она фактически управляется [Ком]партией... Легальная деятельность на этот раз будет хорошо координироваться под непосредственным руководством Коммунистической партии»40. Таким образом, визит Рабочей делегации стал отправной точкой для формирования широкого легального коммунистического (шире - марксистского) движения в колонии, быстро получившим поддержку населения и ставшим одной из доминирующих сил на политической арене Вьетнама во второй половине 1930-х гг. С этой точки зрения показательна оценка миссии Г. Пери и его товарищей в ФКП: «Помощь, которую мы оказали революционному движению в Индокитае, особенно выразилась в отправке делегации по расследованию в составе трех человек... Ее прибытие в Индокитай породило большой энтузиазм и стало значительной моральной поддержкой нашим индокитайским товарищам... После визита делегации в политической жизни Сайгона широко развернулось легальное рабочее движение вокруг газеты «La Lutte»; основателем ее был [Нгуен Ван] Тао, который во Франции являлся членом ЦК ФКП. Линия газеты, в целом, правильная. Объединение вокруг газеты стремительно приобрело значительное влияние, что демонстрируют выборы [1935 г.] в Колониальный совет Кохинхины и, в особенности, муниципальные выборы в Сайгоне..., где кандидаты от «Ля Лютт» получили 4 места..., несмотря на террористическое давление правительства»41.