The moon, the sun, and stars in Vietnamese folk songs

Full Text

Введение

Песенный фольклор во Вьетнаме очень разнообразен и пользуется значительной известностью. Народные песни разных жанров (куанхо, чонгкуан, хатзям и др.) широко исполняются. Кроме того, весьма популярна песенная поэзия, так называемые казао – записи народных песен, которые, с одной стороны, самодостаточны и обладают собственной художественной ценностью, а с другой – представляют собой стихотворную основу для других жанров вьетнамской народной песни. Как указывает Н. И. Никулин, «в отличие от большинства других песенных жанров, имеющих лишь локальное распространение, казао до сих пор повсеместно пользуются во Вьетнаме любовью и признанием. … Многие казао не связаны с мелодией, они музыкально “не озвучены”, являются народными стихами и служат своеобразным арсеналом текстов для иных песенных жанров» [Никулин 1977: 221–222]¹.

Самобытный и очень популярный песенный фольклор вьетов рассмотрен в русскоязычной литературе несколько фрагментарно. К проблемам вьетнамской поэзии, в том числе народной, обращались такие отечественные исследователи, как Н.И. Никулин [1977] и Т.Н. Филимонова [1982].

На русском языке доступны диссертации вьетнамских аспирантов, например, работы Зоань Ньо [1982], Буй Ман Ньи [1995], Фам Тхи Тху Иен [1992] и др. Тем не менее вопросы классификации образов вьетнамской народной поэзии в русскоязычной литературе пока не рассмотрены.

Во вьетнамской фольклористике множество работ посвящены народным песням и казао, в том числе работа одного из самых именитых вьетнамских фольклористов Ву Нгок Фана (1902–1987) «Вьетнамские пословицы и народные песни» [Vũ Ngọc Phan 2005]. Фольклор с точки зрения особенностей поэзии рассматривается в таких работах, как «Толкование казао» Хоанг Тиен Тыу [Hoàng Tiến Tựu 1992], «Вьетнамские казао – некоторые комментарии» Ву Тхи Тху Хыонг [Vũ Thị Thu Hương 2000], «Казао, народные песни, пословицы, ве²» [Ca dao, Dân ca, Tục ngữ, Vè 1997] и др.

В данной статье мы рассмотрим народные песни, в которых упоминаются поэтические образы небесных светил – луны, солнца и звезд, а также символы, относящиеся к мифическим персонажам и божествам, связанным с лунарными, солярными и астральными мифами. Переводы вьетнамских песен на русский язык выполнены автором настоящего исследования.

Материал для исследования (тексты песен) взят из сборников народных песен, изданных во Вьетнаме, таких как сборник «Пословицы и фонгзао», составитель Нгуен Ван Нгок [Tục ngữ phong dao 1928], «Вьетнамские казао», составитель Нгуен Бить Ханг [Ca dao Việt Nam 2011], «Избранные пословицы, казао и народные песни», составитель Фук Хай [Tuyển chọn tục ngữ, ca dao, dân ca Việt Nam 2014], а также из интернет-ресурсов, содержащих казао и народные песни (Cadao.me; e-cadao.com).

Луна во вьетнамской народной поэзии

Самый частотный символический образ вьетнамской народной поэзии – луна (вьет. trăng). Описание пейзажа с луной или месяцем часто предваряет любовные песни. При этом луна может «подниматься на вершину горы» (trăng lên đỉnh núi), «подниматься из-за горы» (trăng lên khỏi núi), быть полной (trăng rằm), круглой (trăng tròn), яркой (trăng thanh vằng vặc) или, напротив, тусклой (trăng mờ). Приведём несколько примеров таких песен:

Вечер, ночь, то есть время, когда светит луна – это время мыслей и разговоров о любви, а также время, когда сельские жители пели любовные песни. Именно поэтому луна, как наиболее частый спутник и свидетель бесед о любви, появляется во многих текстах песен.

Весьма частотным во вьетнамских народных песнях является парный символ «луна – лампа» (trăng – đèn) или «свет луны – свет лампы» (bóng trăng – bóng đèn). В этой паре луна ассоциируется с инь (陰), а лампа – с ян (陽)³. Многие другие парные символы, которые мы рассмотрим далее, также основаны на противопоставлении инь и ян. Включение в текст парных символов – характерная особенность вьетнамской народной поэзии.

Пара «ботва батата и листья лотоса» обозначает, по-видимому, противопоставление мирского и духовного, поэтому последние две строки этой песни можно понимать следующим образом: «от любовной тоски мирское я путаю с духовным, а инь – с ян».

Согласно традиционным представлениям вьетов, на луне живёт Куой – человек, который в земной жизни был дровосеком, а потом перенёсся на луну вместе с баньяном, у корней которого любил сидеть [Кнорозова 2000: 29–31]. В народных песнях Куой часто упоминается в паре с луной, например:

В этой казао пара «Куой – луна» подразумевает неразделимую связь, то есть Куой – постоянный обитатель луны и без неё никак не может существовать. Тем не менее в некоторых казао эта пара может фигурировать вполне буквально как союз Куоя и антропоморфного божества Луны:

Куой – не единственный связанный с луной мифический персонаж. Легенда о Куое является автохтонно вьетской по происхождению, однако во Вьетнаме распространены и мифические представления, заимствованные из китайской культуры.

Так, на луне обитает Лунный старец (вьет. Nguyệt Lão, кит. Юэлао 月老) – божество даосского толка, покровитель брака и сватовства. Атрибут Лунного старца – красная нить, которой он связывает тех, кому суждено стать супругами. С этим устойчивым атрибутом связано другое имя Лунного старца, под которым он появляется в народных песнях и других фольклорных произведениях – Старец Нить госпожи Луны (вьет. Ông Tơ bà Nguyệt), как, например, в следующей казао:

В этой казао проявляется народное представление о том, что те, кто связан красной нитью, обязательно должны встретиться, и даже если встреча по каким-то причинам откладывается, она всё равно неизбежна.

В некоторых песнях упоминается не сам Лунный старец, а красная нить (вьет. chỉ hồng, chỉ đỏ, chỉ điều, tơ hồng), которая символизирует судьбу, связывающую пару. Например:

Это двустишие мы предлагаем трактовать следующим образом: «Нам с тобой суждено быть вместе, потому что мы связаны алой нитью, почему же ты так переменчив?».

Судьба во вьетнамском фольклоре и в классической литературе может пониматься как некая непреодолимая сила. Двустишие ниже иллюстрирует подобное понимание судьбы:

Лунный старец может появляться в народной поэзии в паре с госпожой Луной – антропоморфным божеством луны, однако в этом случае луна именуется ханвьетским словом нгует (nguyệt, 月), в отличие от случаев, когда луна упоминается в паре с Куоем, где она, как правило, именуется вьетским словом чанг (trăng):

Ханвьетское слово нгует нередко встречается в народных песнях и вне связи с Лунным старцем. Употребление ханвьетской лексики достаточно типично для вьетнамского песенного фольклора и для вьетнамского языка в целом, однако ханвьетское слово нгует, как и многие другие китайские морфемы, является элементом не разговорного, а высокого, литературного стиля речи и редко употребляется самостоятельно, чаще в составе сложных слов или идиом. Например, nguyệt hoa (кит. юэхуа 月花) – любовные интриги, nguyệt rạng (кит. юэлан 月朗) – восход луны, например:

Согласно китайской мифологической традиции, на луне растёт волшебное коричное дерево юэгуй (月桂), которое ассоциировано с бессмертием [Кравцова 2004: 374]. Во вьетнамском песенном фольклоре, однако, не встречаются аллюзии на этот миф, тем не менее луна в народных песнях может именоваться поэтическим названием «коричный диск» (вьет. vầng quế):

Солнце и Венера (утренняя и вечерняя звёзды) во вьетнамской народной поэзии

Символика, связанная с луной и лунарными мифами, занимает важное место во вьетнамском песенном фольклоре. Образы, связанные с солнцем, представлены значительно менее широко. С солнцем может сравниваться красота, причем как мужская, так и женская:

Образы солнца и луны могут появляться вместе, одно из значений такого парного символа – перемена, изменения с течением времени. Например, в следующем двустишии смена времени суток сопоставляется с переменой в настроении героини:

В парном образе солнце ассоциируется с ян, а луна – с инь. Как пример такого парного символа интересна следующая казао, в которой помимо солнца и луны присутствует другая пара – звезда утренняя (sao mai) и звезда вечерняя (sao hôm), где утренняя звезда ассоциируется с ян, а вечерняя – с инь:

Это одно из самых известных произведений вьетнамского песенного фольклора. Его открывает популярный зачин «лезу на дерево» (trèo lên cây). В первых двух строках метафорически передается душевное состояние героя стихотворения – двусложное слово «кисло» (chua xót), которое выбрал неизвестный автор, значит также «горестно», «мучительно», и оно несомненно относится как к плодам карамболы, так и к настроению персонажа.

Следующие две строки («с солнцем соревнуется луна, с утренней звездой – звезда вечерняя») содержат символы, основанные на противопоставлении инь и ян, что указывает на то, что причина страданий героя – несчастная любовь. Солнце и луна, а также утренняя и вечерняя звезды – светила, которые появляются на небосклоне в разное время суток, упоминание светил, сменяющих друг друга, символизирует, что герой казао в разлуке с любимой.

Отдельный интерес представляет заключительная строка: «звезда ночная» (в оригинале sao Vượt – досл. «переходящая звезда») – это одно из названий Венеры. Утренняя и вечерняя звёзды – это именования Венеры, видимой незадолго до рассвета и после заката, тогда как шао выот – это та же планета, видимая в тёмное время суток. Ниже подробнее рассмотрим семантику символики, связанной с Венерой.

Венера – весьма частотный образ во вьетнамской народной поэзии. В песне, которую мы процитировали выше, присутствуют все три названия Венеры, соотносящиеся с разным положением её на небосклоне. В народных песнях может упоминаться только утренняя, вечерняя или только «переходящая» звезда.

В случае, когда вечерняя и утренняя звезда упоминаются вместе, они представляют собой парный символ, элементы которого ассоциируются с инь и ян, например:

Значение этого символа – разлука, невозможность встречи, что очень ярко выражено в казао выше. Утренняя и вечерняя звезды не могут находиться на небе одновременно (поскольку это одно небесное тело), но они словно бы находятся в ожидании друг друга.

Другое значение парного символа – смена, ход времени, поскольку утренняя и вечерняя звезда сменяют друг друга в зависимости от времени суток. Такое значение имеет этот символ в следующем двустишии:

Утренняя звезда как самостоятельный символ является синонимом наступления утра, например, в следующей казао первая строка рисует картину раннего вечера и восхода луны, а третья – наступления утра, то есть герои песни говорили всю ночь:

Помимо символики, связанной с дуальностью инь и ян, символизм Венеры во вьетнамской народной поэзии связан с автохтонными вьетнамскими мифологическими представлениями. С названием «переходящая» звезда (sao Vượt) связан миф о двух братьях, превратившихся в утреннюю и вечернюю звезды, и жене старшего, ставшей «переходящей» звездой, которая ищет братьев и никак не может найти⁶.

В народных песнях не отражается сюжет мифа, более того, «переходящую» звезду иногда именуют «господин переходящая звезда» (вьет. ông sao vượt), что не соответствует сюжету мифа, в котором переходящей звездой становится женский персонаж. В песенном фольклоре «переходящая» звезда противопоставляется неподвижным утренней и вечерней, например:

Говоря об астральных символах, нельзя не упомянуть китайскую легенду о Волопасе и Ткачихе, которая популярна во всех странах Восточной Азии, включая Вьетнам⁷. В народных песнях появляются все участники этого мифа: дочь Нефритового императора Небесная ткачиха Тьык Ны, пастух буйволов Нгыу Ланг, вороны и сороки, которые строят мост для влюбленных, а также сам мост Отхыок через Млечный путь.

Волопас и Ткачиха в народной поэзии символизируют идеальную пару, связанную самой судьбой.

В этой казао сравнение с Нгыу Лангом следует понимать как выражение надежды на то, что союз героев песни будет таким же судьбоносным. Что касается метафоры «журавль на спине черепахи», скульптурные изображения журавля, стоящего на спине черепахи, можно увидеть во многих вьетнамских храмах. Эта пара животных является китайским по происхождению символом долголетия и процветания, то есть героиня стихотворения говорит о том, что брак с любимым должен продлиться долго.

В следующей казао первые две строки, содержащие аллюзию на миф о Ткачихе и Волопасе, звучат как назидание:

Эти две строки «сотни лет мосту Отхыок, не померкнет Млечного пути река» мы предлагаем трактовать следующим образом: «настоящая любовь – это вечная ценность», а далее герой выражает опасение, что любимая этой ценностью пренебрежёт.

Ниже ещё одно двустишие с аллюзией на миф о Тьык Ны и Нгыу Ланге:

В этой казао страдающий от несчастной любви герой, слыша карканье вороны, вспоминает миф о любви Волопаса и Ткачихи, то есть даже самые обыденные вещи напоминают ему о его любовных переживаниях.

Звёзды во вьетнамских народных песнях

Другие созвездия, упоминающиеся во вьетнамской народной поэзии, –Плеяды (вьет. Tua rua, sao Tua, sao Vua) и Большой Ковш (вьет. Bắc Đẩu, Thất tinh, Bắc thần, Bánh Lái).

В созвездии Плеяд несколько звезд светят особенно ярко, в народной поэзии это созвездие называют либо «Плеяды – три [звезды] над четырьмя» (Tua rua trên bốn dưới ba), либо «Плеяды – девять звезд рядом друг с другом» (Sao Rua chín cái nằm kề). И то, и другое сочетание может выступать как элемент любовной лирики:

Плеяды видны во Вьетнаме в июне – это время, когда пересаживают рисовую рассаду на полях. Поэтому созвездие связано не только с любовной лирикой, оно так же упоминается в песнях, посвященных сельскохозяйственным работам:

Большой ковш, как и Плеяды, может упоминаться в любовной лирике. В некоторых казао эти созвездия могут быть взаимозаменяемы. Например, в песне ниже через строчку упоминаются дословно «девять звезд созвездия Плеяды» (вьет. Sao vua chín cái):

Есть вариант этой казао, где в первой строчке речь идёт и о Большом ковше:

Большой ковш в поэзии, как и в повседневной жизни, ассоциируется с указанием на север:

Млечный путь, Вега и Альтаир (Волопас и Ткачиха), Плеяды и Большой ковш – наиболее часто упоминающиеся в народной поэзии звёзды. Кроме них, во вьетнамской народной поэзии может упоминаться созвездие Южный крест (вьет. Nam Tào):

В нескольких казао мы также встретили упоминание звезд Шам и Тхыонг (кит. шэнь 参 и шан商; вьет. Sâm, Thương), которые символизируют расставание, разлуку:

Шам и Тхыонг – звёзды из китайской традиционной системы созвездий (кит. Шэнь и Шан). Одна из них относится к созвездию Лазурный дракон, а другая – к созвездию Белый тигр; время появления на небосклоне одной совпадает со временем исчезновения другой [Цао Чжи 2000: 145]. Этот образ для вьетнамской народной лирики очень редкий и отчетливо «книжный». Это же касается уток-мандаринок, которые являются символом брака и супружеской пары в китайской традиции, однако почти никогда не упоминаются во вьетнамской поэзии: эти птицы не характерны для вьетнамской фауны и этот символ не типичен для народного стихосложения, однако его смысл достаточно понятен.

Заключение

Образность, связанная с небесными светилами – луной, солнцем, звездами, очень широко представлена во вьетнамской народной поэзии. Лунные образы и символы – самые популярные, поскольку луна ассоциируется со временем, когда поют песни о любви и ходят на свидания. Во вьетнамской народной поэзии распространены китайские по происхождению образы, общие для всего дальневосточного региона. Некоторые из них – Лунный старец, Волопас и Ткачиха – являются весьма узнаваемыми и широко распространенными, а другие – например, звезды Шам и Тхыонг – редкими и скорее литературными.

Кроме того, в народной поэзии есть и автохтонные образы, связанные с вьетнамскими мифологическими представлениями – с легендами о Куое, обитающем на луне, о двух братьях, которые превратились в Утреннюю и Вечернюю звезды.

^[1] Сам термин «казао» – это вьетнамская транскрипция китайских слов гэ 歌 и яо 謠 – песен, записанных Музыкальной палатой Юэфу. На рубеже XVIII–XIX вв. во Вьетнаме начали записывать народную поэзию, отождествляя собранный фольклор с китайской «Книгой песен» («Ши цзин»). Возникновение названия «казао», по-видимому, также относится к этому периоду. Таким образом, казао – это записи народных песен произвольных жанров.

^[2] Ве – короткие рассказы поучительного характера.

^[3] Инь (陰) и ян (陽) – в китайской натурфилософии противоположные первопринципы существования. Инь ассоциативно понимается как холодное, темное и женское начало, а ян – как теплое, светлое и мужское.

^[4] Солёный баклажан – популярная во Вьетнаме закуска.

^[5] Тхем – элемент вьетнамского жилища: каменное возвышение перед домом или вокруг него.

^[6] Приведем краткое изложение мифа об утренней и вечерней звезде.

Некогда жили два брата, которые очень любили друг друга. Старший был вынужден отправиться на заработки и попросил младшего присмотреть за его женой. Младший очень старался выполнить поручение, проделал дыру в стене и клал спящей жене брата руку на живот. Жена забеременела, и младший брат в отчаянии ушел из дома, поднялся на вершину горы и умер, став после смерти Вечерней звездой. Старший брат вернулся и сначала подозревал младшего и жену в измене, но потом у жены родилась рука, и он понял, что младший невиновен. Тогда он отправился на поиски, поднялся на вершину горы и умер, став Утренней звездой. Жена тоже отправилась на поиски и стала Переходящей звездой, которая всё время ищет обоих братьев. А рука превратилась в созвездие Плеяды (вьет. Tua Rua) [Nguyễn Đổng Chi 1961: 278].

^[7] Приведем вьетнамский вариант легенды о Волопасе (звезда Альтаир) и Ткачихе (звезда Вега).

Дочь Нефритового императора Тьык Ны (кит. Чжинюй 織女) была искусной ткачихой. Она полюбила простого пастуха буйволов Нгыу Ланга (кит. Нюлан 牛郎) и совсем забыла о работе. Нефритовый император разгневался и разлучил пару, поселив их на разных берегах Небесной реки (Млечный путь) и разрешив встречаться один раз в год. Воронам и сорокам Нефритовый император велел раз в год возводить мост через реку, чтобы Нгыу Ланг и Тьык Ны могли встретиться. Считается, что пара встречается в седьмой день седьмого лунного месяца, в этот день во Вьетнаме отмечается праздник Двойной семерки. В день встречи Тьык Ны горько плачет, поэтому на земле идут ливневые дожди [Дементьева-Лескинен 1993: 87].

^[8] Мораль и долг – в казао дословно nhân nghĩa (кит. жэнь и 仁义), т.е. добродетель и долг – конфуцианские моральные принципы

^[9] Хурма десятитычинковая (лат. Diospyros decandra) – вид хурмы, очень распространенный во Вьетнаме. Имеет съедобные плоды желтого цвета.

About the authors

Ekaterina O. Starikova

Author for correspondence.
Email: estarikova@hse.ru
ORCID iD: 0000-0002-7332-6250
SPIN-code: 5342-3921
ResearcherId: K-6169-2015

Senior Lecturer

References

Supplementary files